Вакансия за тридевять парсеков

– Спасибо, что веришь в нас, – желчно протянул Рим, поворачиваясь ко мне. – У тебя есть другие идеи?

– Необязательно же в лоб переть, можно сделать ловушки! – Я смутилась под перекрестными взглядами всех собравшихся и замялась.

– Из чего и как именно? – недоверчиво прищурился Кай. – У нас мало времени, соорудить что-то серьезное мы уже не успеваем.

– Саша, если есть идеи, мы слушаем, – поддержала Аглая. – Ты знаешь, чем их можно задержать? Говори.

Дверь сдвинулась, и в проход тут же просунулось не меньше дюжины любопытных. Похоже, на балконе собрался весь экипаж, никто не хотел сидеть на месте, когда кораблю грозила беда. Даже улитки были тут, их выдавали торчащие сбоку глаза-стебельки. Чувствуя, как в голове сам собой рождается план, я мельком оглядела присутствующих: взволнованного Финика, говорившего на семистах языках, но не сумевшего перевести мой родной великий и могучий; печально сосредоточенных твиникийцев, горящих желанием отомстить за собрата, чью предсмертную боль они разделили в полной мере; Кая и Туоми, способных разобрать корабль по винтику, но мучившихся от жары в своем отделе; красотку Аглаю, которая с легкостью таскала тяжести и могла пробежаться на пятнадцатисантиметровых каблуках, но боялась упоминаний о маргарине; Рима, который мог расплавить металл, но не лед в сердце собственного брата; Кипа, пережившего крах техалийской цивилизации и приходящего в ужас от земных микробов.

Они не были супергероями, у каждого из них были слабости, они тоже боялись и нервничали, но тем не менее сдаваться не собирались. Так чем я хуже?

Невидимые крылья веры в свои силы распахнулись за моей спиной, и я уверенно затараторила, описывая друзьям свои задумки.

***

В рыжевато-бордовом освещении аварийной подсветки было что-то зловещее. Я попыталась взять себя в руки: все хорошо, так и надо, бортинженеры заняты делом и отключили основной свет, чтобы добавить полученную энергию в другое русло, где она сейчас важнее. Экипаж уже был на местах, назначенных согласно спешно разработанному плану, так что на мостовой палубе было непривычно тихо и безлюдно.

Нам надо было всего лишь не сдохнуть до возвращения капитана, и мы надеялись до последнего оттягивать открытый бой. Рим остался охранять рубку, Аглая пряталась в столовой. Большая часть экипажа поджидала незваных гостей на нижних этажах: в шахту больше двоих не влезет, пиратам по любому придется разделиться. Меня сослали в зверинец, который не представлял особой ценности и пиратов должен был заинтересовать в последнюю очередь. Это лучше всего подходило для моей задачи: с помощью Кипа следить за всеми, предупреждая об опасности. И теперь я скакала взглядом с одного инфокна на другое, стараясь никого не упустить из виду и нервничая за всех разом.

Зарождающийся возле рубки транспортационный портал, похожий на мерцающий туман, мы с Кипом заметили сразу. Он быстро сгустился в облачные фигурки, которые обрели плотность всего за несколько секунд и тут же ощетинились оружием.

Захватчиков оказалось двадцать восемь. Все рослые, широкоплечие, кроме одного – эдакого колобка, тут же начавшего визгливо раздавать указания. Щитки из прозрачного плексигласа мешали разглядеть их лица, но щуплого Сергея там точно не было. Все они были в защитных комбинезонах, цвет которых мимикрировал под наш интерьер. Все равно видно, конечно, но лучше бы они оделись в черное.

– Да-а, вилками мы бы их точно не пробили, неслабо подготовились, гады, – пробормотал Кип. – Еще и плазмомет у толстого, смотри.

– Вон та здоровая орясина? Только у него такой, да?

– Тебе и бластера хватит, не радуйся.

Пора начинать. Стараясь не оценивать наши шансы против тридцатки вооруженных пиратов, я перевела взгляд на другое инфокно. Там виднелась рубка и сидящий на месте связиста Финик, белый, как пиратский комбез. Дав ему условный знак, я быстро нацепила наушники и для верности прижала их руками.

Брачная песнь кантикумских мокриц, усиленная громкой связью, понеслась по кораблю, отражаясь от стен. Пираты заметались, зажимая уши. Звук пробирал до печенки, сжимая сердце в тугой комок. Вот чем надо людей будить, даже спирит оглох бы! Наш экипаж был защищен наушниками, затычками и вдохновенной ватной импровизацией. Рим зря переживал, что мы не услышим сигнал: опасная песня приглушилась, но плясать под нее все равно не тянуло.

Оглушенные и дезориентированные пираты пытались палить по колонкам, но мешали темнота и необходимость закрывать уши. Некоторые вообще побросали оружие и с воплями катались по полу, постепенно затихая, а парочка самых медлительных уже лежала в отключке. Первым же ударом мы вывели из строя добрую треть врагов, при этом даже не высунувшись из укрытий! Жаль, не додумались продублировать запись – обстоятельно все продумать времени не было, и так впритык работали.

Пение оборвалось на самой высокой ноте: запись подошла к концу. Получившая сигнал команда «Фибрры» рьяно бросилась выполнять свою часть плана.