Валентайн

Отправляем её домой пораньше, чтобы не делиться чаевыми, но напоследок Эвелина подбадривает её. Карла, дорогая, нефтяной бум – это значит, что за вечер пятницы можно заработать месячную плату за жилье, на первый взнос за машину и кое-что еще отложить в банке. Можно внести залог, помочь кому-то из наших ребят избавиться от зависимости, выплатить за семестр в младшем колледже. Всё – на чаевые за неделю. Так что если посетитель хочет, чтоб мы улыбались, можешь позакладать правую сиську, что так и сделаем. Губки лодочкой, как резиновые. Зубки белые, как бумага, ямочки на щеках, как скобки.

После закрытия, когда столы отмыты, полы подметены и собраны приборы в таком количестве, что можно накормить всю армию США, мы выпиваем напоследок и по двое, по трое идем к своим машинам. Проверяем, не спустило ли у кого колесо, не разрядился ли аккумулятор. Мы готовы к неожиданностям: есть и провода для запуска двигателя, и быстрый герметик для ремонта шин. В сумках у нас пистолеты и газовые баллончики. Эвелина, левша, носит в сумке маленький короткоствольный, а другой у нее в бардачке «Форда-Мустанга». За стойкой у неё старинная электропогонялка для скота – это для обычных осложнений, а на крайний случай – помповое ружье.

Два часа ночи, а на улице все еще тридцать два градуса. Недавний дождь прибил пыль, и сейчас облака, освещенные луной, светлы и пусты, как старые церкви. Движение, как всегда в эти часы, небольшое, но если Эвелина права насчет сланцев в Боун-Спрингсе или месторождения в Озоне, через несколько месяцев тут будут длиннющие пробки, и номера из всех частей страны, и проголодавшиеся мужчины с наличными в карманах. Ждем с нетерпением.

* * *

С понедельника по пятницу мать Карлы работает на заводе подшипников, но с удовольствием присматривает ночью за малышом. Новенькие первый месяц работают в обеденное время, когда наплыв, объясняет Карле Эвелина. Карла нанимает няньку для Дианы и берет четыре смены в неделю. В кладовой, где мы закусываем за складным столом, она прилепляет липкой лентой карточку к стене; на карточке её телефон и слова: я готова подменить в любой вечер и в выходные. Спасибо, Карла Сибли. Кто-то перечеркивает её фамилию и пишет: Дорогая. А под этим: Улыбайся! Потому что это ей трудно дается.

Дожидаясь, когда кто-то не выйдет на смену по болезни, она пьет кофе ведрами, подсчитывает чаевые и старается запомнить, что надо улыбаться. Напоминает себе, что с последней работы её уволили – а место было славное, за баром в загородном клубе, – потому что не приглянулась постоянным посетителям. Корина Шепард не в счет, сказало ей начальство. Мужчинам кажется, что они вам неприятны. И в конце смены Карла собирает нетронутые столовые приборы и вытирает холодильник для льда, так чтобы видеть в нержавеющей стали если не отражение своего лица, то хотя бы неясные очертания темно-каштановых кудрей, широкого лба и темных кругов под глазами – от потеков туши и от того, что ребенок до сих пор не может проспать ночь спокойно.

Торговые представители нефтяных компаний приходят на ланч, благоухая так, словно только что вышли из парфюмерного отдела универмага «Диллардс». На них рубашки поло и брюки защитного цвета. Если ехали из Хьюстона, то останавливались в Сан-Анжело: купить сапожки из страусиной или аллигаторовой кожи. Если ехали из Далласа, то заезжали за обувью к Джеймсу Ледди или в «Ласкиз». Все носят стетсоны, и у всех чековая книжка в кармане рубашки.

У них картонные тубы с топографическими картами, и после ланча они разворачивают их на столе. Новые месторождения здесь, здесь и здесь – они показывают на пастбища и на территории, в прошлом годившиеся для выпаса, – три миллиарда баррелей нефти и столько природного газа, что можно дважды сжечь всю землю. Инфраструктура готова, говорят они частным нефтедобытчикам и обедневшим скотоводам, – или почти готова. Они говорят о праве ограниченного пользования землей, об ограждении пастбищ, о прудах для сточных вод, о скважинах, о непредвиденных разливах нефти. Они говорят о недавно обнаруженных сланцах в бассейне Делавэра, о месторождении газа поблизости от ранчо «Боуман». Они продают и покупают воду и обещают запирать за собой ворота, чтобы коровы не выходили на шоссе. Они кивают и обещают напоминать работникам, что хороший бык стоит трехмесячного жалованья. Когда заключают сделку, они вынимают чековые книжки, поднимают палец, и Карла несет всем по стакану.