Валентин Фалин – уникальная фигура советской дипломатии

Савва Ямщиков успел многое свершить. Но какой обширный задел он оставил единомышленникам, всем тем, кто живет не днем преходящим единым! Тревожно на душе. В наш бесшабашный потребительский век слова и клятвы истираются, подобно расхожему пятаку. Часто слышалось и звучит поныне: Ямщиков ушел, чтобы остаться навсегда. От преемников его дела зависит, останется он с нами как пробный камень совестливости или как живой укор.

Долго, очень долго будет недоставать Саввы всем, кто наделен способностью слушать и слышать, слышать и понимать. Не обязательно было во всем с ним наперед соглашаться или сгибаться под его напором. Савва Васильевич тем отличался от дутых величин, что в диалогах, спорах и даже в полемике непременным его приоритетом оставалось дело, а не делячество, почтение к неразрывной связи времен, осознание того, что нет у нации будущего без прошлого. Всем памятно, как он заслонял собой Пушкиногорье, его борение за признание неувядаемых заслуг классика российской литературы Н.В. Гоголя, как прикипел Ямщиков к Пскову, одному из коренников Руси, или восставал против низведения Москвы в сити-град не лучшего чужеземного покроя.

В Савве Ямщикове лично мне больше всего импонировало неприятие двойной правды, двойной меры, двойных весов, сей мерзости по отношению к Господу (притча Соломона 20/10). Не празднословья ради он «шел на Вы», бросал перчатку тем, для кого солнце с запада восходит. Изобличая носителей скверны, Савва возвышал себя. Закончу тем, с чего, пожалуй, надо было бы начать:

Враг отрицательности узкой,
Всегда он в уровень шел с веком,
Он в человечестве был русским.
В науке был он человеком.

29 декабря 1871 г.

Спасибо Федору Ивановичу Тютчеву.

2010

Западные державы и СССР накануне 22 июня 1941 года

Уважаемые друзья и коллеги!

Нас свела сегодня вместе сложная задача – восстановление «истории века минувшего во всей его истине». Хотел бы дополнить уже прозвучавшие выступления свидетельством Генри Льюиса Стимсона, госсекретаря США при президенте Г. Гувере (1929—1933) и военного министра в администрациях Ф. Рузвельта и Г. Трумэна (1940—1945).

После оккупации Японией Маньчжурии и учреждения там марионеточного государства Маньчжоу-Го Стимсон направил ноты правительствам Японии и Китая с предупреждением, что Вашингтон не признает законности никакого договора или ситуации, которые нарушали бы права США или Китайской республики. Годы спустя, подытоживая свою «активную службу», он подчеркивал: «Путь во Вторую мировую войну начался от железнодорожных рельсов под Мукденом», то есть в сентябре 1931 года. Понятно, следуя «двойной морали» Запада, Стимсон не раскрыл роли, которую сыграли сами США в нагнетании конфликтной обстановки в регионе. Между тем именно Вашингтон подталкивал Чан Кайши и его ставленников на захват в 1928 году КВЖД. Японцы (не без подсказки Великобритании) сочли, что американцы будут лишними в сфере исключительных интересов Токио. Но это отдельный вопрос, заслуживающий детального рассмотрения.

В контексте заданной темы ограничусь констатацией: к моменту нацистской агрессии 1 сентября 1939 года потери Китая при отражении нашествия самураев составили около 20 миллионов человек. Общее же количество китайских жертв до 1945 года оценивается в 35 миллионов человек только убитыми. Эта цифра – весьма приблизительная и, скорее всего, заниженная. Например, в районе Кантона японцы отгородили площадь 40 на 40 км, чтобы «испытать», как можно сокращать лишние рты без оружия. Пресекая подвоз продовольствия, поставки питьевой воды, медикаментов. Сколько там погибло людей, установить невозможно. Но приходится с возмущением признать, что жертвы среди китайцев от японской агрессии по сию пору не засчитываются в общие потери Второй мировой войны.

Профессор В.Я. Гросул упомянул вторжение Италии в Абиссинию (Эфиопию). Тогда от рук «цивилизаторов» погибло от 500 до 600 тысяч человек. Большая часть из них – мирные жители. Они были отравлены газами.