Валентин Фалин – уникальная фигура советской дипломатии

После смерти Сталина Берия пытался оживить пакет советских предложений по объединению Германии. Он задействовал своих «личных агентов», чтобы, по его выражению, прощупать, какую «цену нам заплатят западные державы за ГДР». Берия, в свою очередь, высоко оценивал шансы социал-демократов на выборах в бундестаг 1953 года и доказывал, что, придя к власти, СДПГ откликнется на советские оферты. У Комитета информации, где я работал, состоялся диспут с Берией на сей счет.

Но тут случилось то, что случилось. События 1953 года в ГДР, разгоревшаяся на их фоне борьба за власть между Хрущевым и Берией, практическое свертывание нашей стороной флага немецкого единства, переход инициативы в германском вопросе к западным державам.

19. Развитие приняло иную окраску, но связь времен не прервалась. Заключение госдоговора с Австрией вдохновило министра финансов правительства Аденауэра Фрица Шеффера выйти на руководство ГДР с предложением о создании германской конфедерации. Москва рекомендовала Ульбрихту по-деловому откликнуться на зондаж. Любопытно, что аналогичные советы, и не однажды, высказывал Аденауэру Джон Ф. Даллес. Федеральный канцлер отказался заглатывать «приманку, хитро расставленную ГДР». Ульбрихт, который никак не сочувствовал объединительным тенденциям, воспользовался политическим выпадом канцлера и в нарушение договоренности с Шеффером о конфиденциальности заявил, что идея конфедерации исходила не от него, а от министра боннского правительства.

Другой малоизвестный эпизод. Летом 1958 года в Москву прилетел Аксель Цезарь Шпрингер. После долгих мытарств он попал на прием к Хрущеву и предложил свои услуги на случай объединения Германии в качестве «нейтрального государства». Шпрингер обещал задействовать всю мощь своего концерна, поднять другие западногерманские средства информации в поддержку такого решения. «Поздно, – ответствовал Н.С. Хрущев, – слишком поздно».

Кое-какие шаги по наведению мостов между ФРГ и ГДР предпринимались с западногерманской стороны в период канцлерства Л. Эрхарда, а также в начале 80-х годов. По нашей вине они закончились ничем.

20. Пора выходить на финишную прямую. В конце 1968 – начале 1969 года МИДом СССР в сотрудничестве с другими службами были проанализированы модальности новых подходов к германским делам. Сброс балласта и расстановка свежих ориентиров давались нелегко. В высшем эшелоне имелись профессиональные скептики. Они полагали, что недружественная позиция Бонна не столь вредна. Она облегчает закручивание гаек в странах Варшавского договора. Сомнительным вариантом они называли приход к власти СДПГ по причине популярности социал-демократической идеологии в ГДР. Упомяну два имени – Б.Н. Пономарев и его патрон М.А. Суслов.

Отдадим должное А.А. Громыко и Ю.В. Андропову – им удалось убедить Брежнева и Подгорного (Косыгина убеждать было не надо) принять разработанную дипломатами и разведчиками концепцию выправления отношений с ФРГ. Она реализовалась затем в Московском договоре 1970 года.

Два примечания. Отсчет шагов на пути к восстановлению единства, по моему мнению, следует вести от встречи В. Брандта и В. Штоффа в Эрфурте. Она продемонстрировала, что преодоление «атомного рва» (это не образ) между двумя германскими государствами – вопрос времени. И во-вторых, нормализовав отношения с СССР и получив, таким образом, твердую опору под второй ногой, западногерманские политики заметно нарастили вес своей страны в Европе, в западном альянсе, в мире в целом.

21. К середине 70-х Советский Союз вышел на пик своего могущества и влияния. Внешне вроде бы так и было. Что стряслось на рубеже 80-х годов? Почему в ускорявшемся темпе разбазаривался державный капитал? Причин – хоть отбавляй. Назову, на мой взгляд, самые существенные.

Эксперты убеждали Хрущева, Брежнева, Андропова, что, подыгрывая американцам в гонке военных технологий и наращивания арсеналов оружия, Советский Союз ведет контрпродуктивную политику; сам себя разоряет. Наша экономическая база была в семь раз уже той, на которую опирались американцы. Стало быть, каждый рубль, каждый доллар, брошенный в топку вооружений, обходился нам семикратно дороже. Бесконечно самоедство продолжаться не может. В обозримом времени количество перейдет в качество.

К концу правления Н.С. Хрущев слушал и слышал лишь сам себя. Л.И. Брежнев с 1976 года утратил дееспособность. Он царствовал, но не правил. Ю.В. Андропову судьба отвела слишком короткий срок для того, чтобы что-то изменить. Государственное устройство сталинского покроя превращало кризис личности в кризис системы, в кризис национального сообщества.

Представьте себе, военные расходы ФРГ в 1980—1982 годах составляли бы не 5,7 процента от внутреннего валового продукта, а 22—23 процента, как у нас. Смогли бы вы творить экономические чудеса? Что же до американской экономики, то при одолении пресловутой «асимметрии» и утроении военного бюджета США и доведении его до 1 триллиона долларов она лопнула бы.