Валентин Фалин – уникальная фигура советской дипломатии

Имелась ли у СССР альтернатива? Отто Бисмарк называл самой плохой политикой политику колебаний. Хуже ее подражательская политика, обрекающая жить чужим умом.

22. Обвал пришелся на горбачевскую пору. Новому генеральному секретарю давался шанс обещания воплотить в действия, теорию и практику привести к единому знаменателю, наполнить понятия народовластие и социальная справедливость реальным содержанием. Это предполагало не довольствоваться развенчанием культа личности Сталина, а взяться за насущную, перезревшую проблему низведения под корень созданного диктатором режима бесконтрольной единоличной власти, навязанной им идеологии слепого подчинения, внедренной практики подавления вольнодумства. Дилемма была обозначена предельно просто: либо М.С. Горбачев возглавит процесс десталинизации системы от «а» до «я», либо протестные силы сомкнутся на нигилистской основе и вместе с надстройкой снесут базис.

Советская громада нуждалась не в косметическом припудривании, не в экспромтах, которых страна натерпелась при хрущевском правлении, а в последовательном капитальном ремонте по тщательно продуманному и взвешенному во всех составных плану. Но лозунгом М.С. Горбачева было – ввяжемся в сражение, потом оглядимся. Согласитесь, без программы, без скрупулезной инвентаризации всех за и против не перестраивают даже аптеки, а здесь речь шла о судьбе великого государства.

23. С момента прихода М.С. Горбачева к власти эксперты многократно портили ему настроение неутешительными прогнозами. 1990 год, доказывали они и приводили неопровержимые выкладки, будет для СССР рубежным. Нет пророков в своем Отечестве. Остается утешаться восточной мудростью – все, что должно сбыться, то сбудется, даже если это сбудется не так. Так арабы на свой лад формулируют закон связи времен.

18.02.2007

Размышления о былом

Ремарка В. Белова лишний раз подтверждает – мудрость народная зачастую на порядок превосходит политическую. Это нашло отражение в творчестве и Ф.И. Тютчева, Хайнера Мюллера, выдающегося немецкого драматурга, и писателя В.Г. Распутина. В их наблюдениях сокрыт глубокий смысл, к сожалению далеко не всегда востребованный.

Вот собрались в Ялте руководители трех великих держав, чтобы подытожить трагические события Второй мировой войны и условиться об устройстве послевоенного мира. Разговор на встрече шел в основном между Сталиным и Рузвельтом. Черчилль время от времени встревал, но больше для того, чтобы вставлять палки в колеса. Президенту США импонировали проекции Сталина, и он не пошел на поводу у британского премьера. Итогом непростых дискуссий стали ялтинские соглашения, историческое значение которых Рузвельт квалифицировал в своем последнем послании конгрессу так: от добросовестного выполнения союзнических соглашений, достигнутых в Тегеране и Ялте, зависят «судьба Соединенных Штатов и судьба всего мира на будущие поколения». «Здесь, – предупреждал президент, – у американцев не может быть среднего решения. Мы должны взять на себя ответственность за международное сотрудничество, или мы будем нести ответственность за новый мировой конфликт».

Эта запись датируется 1 марта 1945 года (три недели спустя Рузвельта не станет), и возникла она далеко не случайно. За спиной главы Белого дома – в администрации, в конгрессе, в клерикальных кругах оживились силы, которым не терпелось по окончании войны в Европе заварить новый конфликт, на сей раз с Советским Союзом. В Англии Черчилль отдал в это время распоряжение собирать трофейное оружие и складировать его на случай войны с СССР, а своих начальников штабов озадачил подготовкой операции «Немыслимое», о чем будет сказано чуть ниже.

Руководители трех держав покинули Ялту 11 февраля. На конференции были утверждены среди прочего линии разграничения демаркационных зон в Германии и Австрии, а также координаты военных действий союзных держав во избежание случайных пересечений. Земля Саксония попадала в советскую зону оккупации, но в ночь с 12 на 13 февраля американцы и англичане разрушили до основания ее столицу древний Дрезден, дабы продемонстрировать «потенциал англосакской бомбардировочной авиации» и, обрушив мосты через Эльбу, задержать продвижение Красной армии на Запад. Затем был опустошен Ораниенбург, что под Берлином. От города практически ничего не осталось. Целью налета являлись заводы и лаборатории концерна Дегусса, занимавшиеся ураном. Советской стороне объяснили, что Ораниенбург стерли по ошибке. Американские летчики «перепутали цель», они, хотите – верьте или нет, метили в Цоссен, где находился штаб ВВС Германии. «Промахнулись», с кем не бывает… А уж совсем под занавес, во второй половине апреля, бомбили Потсдам, превратив в развалины центр города. Тут, похоже, действительно промазали, ибо метили в дворец Сан-Суси.