Валентин Фалин – уникальная фигура советской дипломатии

В таком напряжении США, блок НАТО и прочие доброжелатели держали Советский Союз в течение десятилетий необъявленной войны. Вайнбергер, шеф Пентагона при Рейгане, называл сие занятие «войной в мирное время». По его словам, неотъемлемым элементом данной стратегии являлось создание все новых военных технологий, которые обесценивали бы оборонительные системы Советского Союза и заставляли Москву вкладывать дополнительные средства в гонку вооружений до тех пор, пока советская экономика не рухнет. Соответствующий пассаж содержался в меморандуме американского военного ведомства, датированном 1982 годом.

Между тем, раскручивая спираль гонки вооружений, Запад распространял байки об «асимметрии» в военных расходах в необходимости догнать Москву и т. п. Во всех подобных утверждениях не было ни грана правды. До самого конца существования Советского Союза стратегическое и оперативное превосходство удерживали Соединенные Штаты и их попутчики. Сегодня данный факт, хоть и неохотно, признают даже западные аналитики.

Эксперты пытались внушить советским правителям, что, втягиваясь в гонку вооружений под лозунгом догнать, а где-то и перегнать Соединенные Штаты, мы обслуживали вашингтонскую стратегию доведения СССР посредством гонки вооружений до смерти. Хрущев реагировал так: после венгерских событий 1956 года Москва предложила Западу тотальное сокращение вооружений под строгим международным контролем, но «демократы» на эту инициативу даже не ответили; следовательно, нам остается упрочивать собственную обороноспособность. Эту же тему с цифрами в руках я тщился довести до сознания Л.И. Брежнева.

Бесплодность попыток влиять с позиций здравого смысла на поведение советских вождей вызывала уныние, подчас просто руки опускались. При Хрущеве начались массовые закупки зерна в США, Австралии, Аргентине. Не прекратились они при Брежневе. Академики Г.А. Арбатов, Н.Н. Иноземцев и ваш покорный слуга бесплодно доказывали: платите нашим крестьянам за тонну зерна ту же цену, какую мы платим американцам, и совхозы и колхозы завалят страну, а может быть, и Европу пшеницей и рожью. Почему надо поддерживать американское, австралийское, аргентинское сельское хозяйство? Почему мы не инвестируем эти средства в собственное село?

Я не говорю уже о таких мелочах, как техника по уборке того же риса. На Кубани 12-тонный трактор тянул 14-тонный комбайн, которым обычно убирают пшеницу. Рисовая чека превращалась в болото, которую к следующей весне нужно было восстанавливать. Японцы привезли и продемонстрировали в работе свой самоходный рисоуборочный комбайн весом 1400 кг. Без лишнего шума он кружил по чеке, собирал 95 процентов выращенного зерна, которое не было к тому же порушено. Потери при нашей методе составляли до трети урожая, причем четверть зерна (против 2—3 процентов у японцев) теряла товарный вид. Попытки побудить купить у японцев лицензию, если не готовые машины, ни к чему не привели.

Говорю об этом, чтобы лишний раз показать: не только вовне – и внутри у нас царили страшнейший волюнтаризм и бесхозяйственность. В исключительных случаях что-то удавалось пробить при поддержке людей разумных в самом правительстве. У меня, как у посла, наладились тесные отношения со многими крупными фирмами, банками, институтами, а также партнерами в правительстве в ФРГ, ответственными за экономическую политику. С ключевым советником Г. Шмидта, статс-секретарем В. фон Моммзеном, благодаря деятельной поддержке заместителя председателя Совета Министров СССР В.Н. Новикова, удалось пробить строительство Новоаскольского металлургического комбината. Он до сих пор успешно работает и производит методом прямого восстановления, минуя доменный цикл, окатыши, сырье для получения качественной стали.

Вместе с Новиковым и Моммзеном мы почти пробили сооружение атомной электростанции под Калининградом по новейшему для той поры проекту «Библис». Академик В.А. Легасов и ряд других специалистов полагали: если бы это начинание завершилось успешно, не было бы у нас Чернобыля. В «Библисе» реализовывались такие системы защиты, которые полностью исключали человеческую ошибку, что и спровоцировала чернобыльскую катастрофу. Казалось, все было наготове, чтобы приступить к реализации задуманного.

Но тут встряли два политика. На заседании политбюро А.А. Громыко задает вопрос: «Кто придумал эту дурацкую затею? Мы что, должны заботиться о жизнеспособности Западного Берлина? Стоит, наверное, привлечь к ответственности тех, кто все это придумал». В ФРГ тоже нашелся человек калибра Громыко, который выступал против «технологических подарков» Советскому Союзу. Пусть Москва в своем соку варится.