Валентин Фалин – уникальная фигура советской дипломатии

Наряду с другими экспертами я не раз обращал внимание Брежнева на опасности подыгрывания Вашингтону в его деструктивных, коварных замыслах. Напоминал ему о Берте фон Зутнер – одной из видных пацифисток конца XIX – начала XX века. Зутнер была удостоена первой Нобелевской премии мира за исследования, доказывавшие – гонка вооружений есть способ ведения войны. Немцы поставили ей во многих городах памятники. Для нас же ее выводы звучали на закате XX столетия как открытие. Речь в беседе с Брежневым зашла о планах размещения в ФРГ американских ракет средней дальности «Першинг-2». Я довольно подробно говорил об этом в одной из бесед. Достойна упоминания реакция Леонида Ильича: «Попробуй переубедить Громыко, а я заранее с тобой согласен». К сожалению, убедить министра порой было не проще, чем пробить головой стену.

Не собираюсь делать кого-то более или менее дальновидным. Отнюдь не хочу нелестно отозваться о А.А. Громыко. Напротив, мог бы очень многое поведать о его исключительной памяти, работоспособности и трудолюбии. За сутки он умудрялся пропускать через себя огромный объем материалов. Но одно дело – накапливать сведения, а другое – их системно анализировать. Анализ не был его сильной чертой. Как, впрочем, не украшало его некритическое восприятие директив, упреков и похвал сверху.

К слову, нелишне припомнить, как посредством дифирамбов демократы влияли на московскую политическую погоду. Сколько комплиментов рассыпалось в адрес Хрущева, затем Брежнева. Горбачева вообще Запад готов был на руках носить.

Пожалуй, одним из самых слабых мест в сталинскую и особенно постсталинскую эпоху существования СССР являлась безальтернативность мышления. Оглядываясь на события тех десятилетий, невольно ловишь себя на мысли – сколькими же упущенными возможностями был отмечен наш путь, сход великой России с мировой арены. А ведь даже люди, не занимавшиеся профессионально политикой, задавались вопросом: неужто земные боги, оседлавшие московский олимп, не разумеют, что гонкой вооружений США и прочие демократы стараются довести нас до коллапса. Из двадцати пяти принципиально новых военных технологий американцы с 1945 года в двадцати трех были пионерами. А мы плелись за ними.

А.Д. Сахаров, усилиями Хрущева обращенный в диссиденты, в свое время предлагал пойти по другому пути, не подражать американцам, а произвести некое количество 100-мегатонных термоядерных зарядов и разместить их на морском дне, вдоль Атлантического и Тихоокеанского побережья США. И ежели Вашингтон посягнет на наши жизненные интересы, подорвать их. Позже Сахаров придет к другим выводам, на что, естественно, он, как любой другой, имел право. Но слово из песни не выкинешь.

Когда же Советский Союз стал одной ногой на край пропасти? В 1972 году страну постиг тяжкий неурожай. Несмотря ни на что, 20 процентов ВВП, под конец брежневского правления почти четверть, отстегивались на гонку вооружений. 83 процента наших ученых трудились над военной или паравоенной тематикой. В Ленинграде – 84 процента. Сельское хозяйство, как и при Сталине, оставалось внутренней колонией. Время от времени селу подбрасывали кредиты, и вроде бы все ликовали, не вдаваясь в то, что параллельно еще быстрее росли цены на сельхозмашины, удобрения и горючее.

Я предлагал Горбачеву, а поскольку он не внял, то попытался заинтересовать белорусских товарищей крамольной идеей – передать в собственность колхозов и совхозов промышленность, выпускающую сельхозмашины и все остальное, что нужно для ведения эффективного земледелия и животноводства. Пусть сами селяне определяют, какие машины им нужны, сколько их нужно произвести, чтобы не чиновники в Москве определяли, кому в деревне, отстоящей от столицы на 1000 верст, выделить культиватор или плуг.

Не нашла идея отклика.

Прежде чем делать, подумай, а подумавши, возможно, не будешь делать. С подачи «преобразователей природы» под вопрос поставили существование озера Севан, потом принялись губить Аральское море. Не избежала злого рока также Кубань. Было решено, что она станет рисовым угодьем страны. В угоду заданию «миллион тонн риса в год» уничтожили все живое в среднем и нижнем течении реки, а также нерестилища на Азовье – самом продуктивном водоеме мира. Будучи депутатом Верховного Совета РСФСР от Темрюка, что в Краснодарском крае, я тщился поломать абсурдную вертикаль, обслуживавшую несметную толпу бумагомарателей и превращавшую селян в батраков. Доводы, что гораздо выгоднее выращивания риса было бы развивать там животноводство, ни на кого впечатления не произвели. Все делалось через пень-колоду.