Валентина. Леоне Леони

– Бросим вызов всему миру, и пусть душа моя погибнет! – говорила она. – Будем счастливы на земле; разве счастье быть твоей не стоит того, чтобы заплатить за него вечными муками? Ради тебя я готова на любые жертвы. Скажи, как я могу еще отблагодарить тебя?

– О, если бы ты всегда была такой! – восклицал Бенедикт.

В подобные моменты Валентина, по природе спокойная и сдержанная, становилась страстной до самозабвения – безжалостна власть бед и соблазнов, когда они заключают союз, тогда удесятеряются душевные силы, и мы вновь способны бороться и любить. Она долго сопротивлялась, повинуясь голосу рассудка, и тем стремительнее оказалось падение. Чем больше крепла решимость отвергнуть страсть, тем успешнее эта страсть черпала в душе Валентины силу порабощать эту же душу.

Но было одно событие, которое, если так можно выразиться, Валентина забыла предусмотреть, и оно отвлекло ее от всех душевных бурь. В один прекрасный день явился господин Грапп с целой кипой скрепленных печатью бумаг, согласно которым замок и земли Рембо отходили ему, а госпоже де Лансак оставалось всего-навсего двадцать тысяч франков, это и было отныне все ее состояние. Земли были немедленно проданы с торгов по высокой цене, а Валентину попросили в течение двадцати четырех часов удалиться из владений господина Граппа.

Это было словно удар грома среди ясного неба для всех, кто любил Валентину. Если бы даже на всю округу пала небесная кара, и то местные жители не были бы так поражены. Будь Валентина в ином положении, она ощутила бы всю силу удара, но теперь к ней пришло понимание, что господин де Лансак оказался низким человеком, раз заплатил за свое бесчестье ее богатством, и, следовательно, они с ним квиты. Сожалела она лишь о гостевом домике, приюте навеки утраченного счастья, и, прихватив мебель, которую ей разрешили взять, она временно переселилась на ферму Лери, которые, по договору с Граппом, тоже готовились со дня на день покинуть свое жилище.

37

Из-за событий, исковеркавших ее жизнь, Валентина несколько дней не виделась с Бенедиктом. Мужество, с каким она перенесла выпавшее на ее долю испытание, укрепило ее душу, и она нашла в себе достаточно стойкости, чтобы попытаться сделать еще одно усилие.

Она написала Бенедикту:

«Умоляю Вас не искать встречи со мной в течение ближайших двух недель, которые я проживу у Лери. Раз уж Вы не переступали порог фермы со дня свадьбы Атенаис, Вы не можете появиться в Гранжневе без того, чтобы наши отношения не получили огласки. Как бы Вас ни приглашала к себе госпожа Лери, которая до сих пор сожалеет о Вашей мнимой размолвке, откажите ей, если не хотите причинить мне боль. Прощайте, я и сама не знаю, что со мной станется, но у меня есть еще две недели, чтобы подумать. Когда я решу вопрос о своем будущем, я извещу Вас, и, что бы меня ни ждало, я рассчитываю, что Вы поможете мне перенести все тяготы».

Эта записка вызвала у Бенедикта панический страх, поскольку между строками он прочел то решение, которого так давно опасался и от которого ему до сих пор удавалось отвратить Валентину. Теперь он предчувствовал, что, видимо, в связи с обрушившимся на нее несчастьем оно стало неминуемым. Сраженный, раздавленный мыслями о своем неопределенном положении и о мрачном призраке будущего, он окончательно пал духом. Впереди не было даже надежды разрубить этот узел, пойдя на самоубийство. Он был связан определенными обязательствами с сыном Луизы, к тому же Валентина была слишком несчастна, и он не мог решиться нанести ей еще один удар ко всем тем, что обрушила на нее судьба. Теперь, когда Валентина была, по сути, нищей, всеми покинутой, еле живой от горя и раскаяния, Бенедикт обязан был жить, чтобы попытаться быть ей полезным и защищать ее даже вопреки ее воле.

Наконец Луизе удалось победить безумную страсть, так долго ее мучившую. Ее отношения с Бенедиктом, упростившиеся и очищенные появлением сына, стали более спокойными, истинно дружескими. Ее неистовый нрав смягчился, что было результатом огромных внутренних усилий. Правда, она ничего не знала о том, какие переживания принесло Бенедикту его слишком большое счастье с Валентиной, – Луиза готовилась утешать сестру, потерявшую все, не подозревая, что среди этих потерь есть одна непоправимая – потеря самоуважения. Таким образом, она проводила все свободное время с Валентиной и не понимала, какие новые беды нависли над Бенедиктом.