Валерий Брюсов. Будь мрамором

План книги был таков: «Предисловие. Перечень источников: а) Античные писатели; в) Писатели нашего времени. Глава I. Империя в IV веке. 1. Пределы империи. 2. Международные сношения. 3. Внутренняя торговля. 4. Блеск городов. 5. Рим. Глава II. Администрация. 1. Священная иерархия. 2. Honos sine labore[84]. 3. Стро[й?] общ[ественный?]. 4. Организация армии. 5. Налоги и доходы. Глава III. Быт и жизнь. 1. Общество. 2. Одежда. 3. Повседневная жизнь в высших классах. 4. Любовь. 5. Семья. 6. Увеселения. Глава IV. Борьба за религию. 1. Исторический очерк успехов христианства в IV в. 2. Религия отцов. 3. Разрушение храмов. 4. Пережитки политеизма в IV и V веках. 5. Влияние язычества на христианство, на литературу, искусство etc. 6. Побежденный Юпитер победил. Глава V. Наука и искусства. 1. Наука. Математика, естествознание, география. 2. Архитектура. 3. Живопись и скульптура. 4. Музыка и др. Глава VI. Литература. 1а. Интерес к литературе. 1 в. Вкус того века. 2. Писатели и их круги (в Риме). 3. Стихотворные сборники, романы. 4. Письмо. 5. История. Глава VII. Формы поэзии. 1. Вкус того века. 2. (пропуск — В. М.). Глава VIII. [Правительство и общество. 1. Священная иерархия. 2. Honos sine labore. 3. Строй общества. Классы. 4. Организация армии]. Глава IX. Причины падения»^{12}.

Материалы к «Золотому Риму» вводят нас в творческую лабораторию Брюсова: «разрозненные выписки и заметки, систематизированные и разложенные по бумажным обложкам с наименованием глав. Можно различить три типа этих заметок: а) карандашные записи по ходу чтения той или иной книги на разные темы, в последовательности страниц книги; б) чернильные записи, систематизирующие эти выписки по темам: листы с заглавиями „Города“, „Дороги и акведуки“, „Гражданское управление империей“, „Налоги“, „Костюм“, „Пороки“, „Суеверия“ и т. п., и на каждом — выписки из разных книг; в) наброски связного изложения, обычно в начале глав: текст их идет легко, но недолго и скоро опять рассыпается на разрозненные заметки».

Замысел книги вырос из материалов к роману «Алтарь Победы», а от «Золотого Рима», в свою очередь, отделились замыслы антологии «Осенние цветы римской поэзии» и перевода «Эвхаристикона Богу» Павлина из Пеллы (считавшегося внуком Авсония), которому Брюсов хотел дать подзаголовок «Исповедь неудачника IV века». Оба труда не продвинулись дальше набросков, но в 1916–1917 годах Валерий Яковлевич вместе с Сергеем Шервинским начал готовить книгу статей и переводов из поэзии Рима, уделив особое внимание «младшим богам». «Почему привлекло Брюсова это хрестоматийное предприятие? — писал М. Л. Гаспаров. — Во-первых, потому что интерес к забытому и малоизвестному был в духе эстетизма того времени: восторгаться Авсонием и Кальвом было изысканней, чем восторгаться школьным классиком Вергилием. Во-вторых, потому что брюсовская концепция самоценных культур особенно ярко демонстрировалась не на творчестве великих классиков, уже ассимилированных новым временем, а на творчестве малых поэтов, более доступным свежему восприятию». Сказанное применимо и к Каролине Павловой, изучением и изданием наследия которой он занимался несколько ранее. «Венка» из «римских цветов» Брюсов не сплел, но отдельные переводы появились в журналах, другие составили сборник эротических стихов «Erotopaegnia»[85], вышедший в 1917 году, после отмены царской цензуры и до введения советской. Кроме «Алтаря Победы», материалы «Золотого Рима» легли в основу курса лекций «Рим и мир (падение Римской империи)» для народного университета им. А. Л. Шанявского.

Если применительно к «Огненному ангелу» слова Когана о «научном исследовании, испорченном приемами романиста» и «романе, испорченном приемами исследователя» были несправедливы, то к «Алтарю Победы» они подходят больше. «Его мечта — отметил Измайлов в отклике на первые главы, — действительно написать свой рассказ возможно ближе к тем тонам, в каких написал бы его римский писатель четвертого столетия. Не ищите поэтому легкости современного рассказа, живого, быстрого темпа в повести Брюсова. Ее язык почти намеренно тяжеловат[86]. […] Для него почти главное — историческая точность описаний, верность цитаты из какого-нибудь поэта, правильность понимания древних порядков и обыкновений. И в этой стороне он безупречен»^{13}. Все же рецензенты сочли роман сложным и скучноватым^{14}. Возможно, холодный прием помешал Валерию Яковлевичу закончить второй роман о Риме «Юпитер поверженный», впервые опубликованный в 1934 году.

Заметным событием литературной жизни стало чтение Брюсовым 19 января 1912 года в Обществе свободной эстетики перевода четвертой песни «Энеиды». «Чтение 700 с лишним стихов — перевод сделан стих в стих — заняло больше часу, и, несмотря на такую продолжительность, слушатели, наполнившие залу, следили за ним с неослабным вниманием, так ярки краски перевода»^{15}. Как одну из примет времени его описал Константин Липскеров в поэме «Другой», интересном опыте московской гофманианы, созданном зимой 1916/17 года: