Валерий Гаврилин

И вот Наталия Евгеньевна с мамой ждут гостей, день проходит в приготовлениях и суматохе. К вечеру появляются «три В», позже всех — Виктор. Сначала, конечно, все испытывают стеснение, ведут сдержанные разговоры на общие темы, рассматривают семейные фотографии. Но постепенно обстановка улучшается. «Валерий чувствовал себя неплохо, — вспоминает Наталия Евгеньевна, — активно разговаривал и ел. Потом по нашей просьбе Вадик исполнил райкинскую миниатюру «Ах, няня, няня!». Хохотали мы с мамой до слёз. До чего талантлив! Потом заговорили о стихах, хотели, чтобы каждый прочёл свои, но все активно стали отказываться. А Виктор выдал тайну: «Я не понял твоё последнее стихотворение — двадцать плюс восемь?» Валерий страшно растерялся, а я разозлилась, так как не могла предположить, что эти стихи могли быть ещё кем-то прочитаны. Вскоре пришлось им напомнить, что пора уходить, хотя им этого совсем не хотелось. «Вот и ходи к старшему воспитателю», — сказал с сожалением Валерий. Мама их пригласила запросто приходить к ней в гости. Ушли довольные, с карманами, полными конфет.

Так впервые мама познакомилась с моими воспитанниками, а когда Валерий узнал, что она режиссёр и ставит спектакли в коллективах художественной самодеятельности, то через некоторое время попросил с ней встречи» [21, 29–30].

Мама Наталии Евгеньевны — Ольга Яковлевна Штейнберг (1906–1996) — сразу приняла Гаврилина очень тепло, причём оценила не только его уникальные человеческие качества, но и музыкальный дар. В своей книге «Хроника моей жизни» (машинописный текст книги хранится в семейном архиве, опубликован не был) она отмечает: «Он пришёл в Дом художественной самодеятельности аккуратно причёсанный и в красном галстуке (тогда это было модно) и сказал, что хочет писать музыку к спектаклю «Клоп». Я, правда, не собиралась ставить «Клопа», но не отвергла эту идею, хотя в душе отнеслась с некоторым юмором к этой затее (о чём только может мечтать эта юная голова!)».

Впоследствии Гаврилин не однажды работал с Ольгой Яковлевной: у них сложился прекрасный творческий союз. В 1958 году Гаврилин написал музыку к двум одноактным водевилям: «Пятнадцать минут» (либретто И. Ольшанского) и «Москвичка» (либретто В. Куприянова), которые поставила в ленинградском Доме культуры железнодорожников режиссёр О. Штейнберг.

Думается, некоторые мелодические обороты «Москвички» нашли своё продолжение и развитие в «Земле» — вокально-симфоническом цикле для хора, солистов и оркестра на слова Альбины Шульгиной. Жанровая основа большинства номеров и того и другого сочинения — популярная в те годы и прекрасно известная Гаврилину советская массовая песня. И слова в «Москвичке» были соответствующие.

Чтобы солнце нам ярче светило,
Чтобы жизнь стала краше, полней,
Труду отдадим свои силы,
А их у нас хватит вполне.

Видимо, работа в театре очень нравилась Гаврилину. О «Пятнадцати минутах» Ольга Яковлевна пишет: «Валерик написал чудесную «железнодорожную» музыку с лирикой, с движением поезда и всякими другими чудесами… Когда Валерий стал разучивать с исполнителями их партии — я изумилась: никогда не думала, что такого можно добиться от неумех. И показывал, как они должны подтанцовывать» [21, 38].

Есть и ещё одно немаловажное обстоятельство: создание музыки к спектаклям в юности подготавливало почву для более серьёзной работы в зрелый период творчества. Речь идёт, разумеется, о балетных шедеврах. Наталия Евгеньевна делится любопытными наблюдениями: «Сам Валерий не танцевал, но любил «дурачиться»: вдруг станет, смешно подпрыгивая, танцевать польку или «стильное» танго. Но чувство танца было колоссальное». И ещё: «Я была на одной репетиции «Пятнадцати минут» и увидела автора «в действии» — он показывал исполнителям, как нужно двигаться в ритме «железнодорожной» музыки. Я была удивлена, потому что Валерий в интернате никогда не танцевал, а здесь с лёгкостью давал такой интересный танцевальный рисунок».

Но это было несколько позже, в июле, а пока в апреле 1958 года ожидалось знаменательное событие — первый в истории Международный конкурс им. П. И. Чайковского.

В интернате телевизора в те годы еще не было, и потому увидеть выступления участников ребята не могли. Наталия Евгеньевна поговорила с директором, и телевизор появился, для него сколотили шкафчик в учебной комнате и разрешили всем смотреть конкурсные трансляции.

На просмотрах в учебной комнате яблоку негде было упасть: ради конкурса ученики прогуливали уроки, а учителя закрывали на это глаза. Бесконечно и повсеместно обсуждалась игра победителя Вана Клиберна, позже по школе распространилось феноменальное известие — Ван Клиберн приезжает с концертом в Ленинград!