Валькина жизнь

– Ладно, – кусая губы от волнения и горя, объясняет она тете Поле, – прокормить ты нас, говоришь, прокормишь. Хотя и это непросто. Нас четверо ртов. Но билеты. Ты не потянешь все это. На билеты я у тебя деньги и попрошу. Больше не у кого. Своим родителям Пашка ничего даже говорить не хочет. И черт с ним. Не хочу даже ругаться. Будь они все прокляты. А я тебе отдам осенью. Ладно? Раньше не смогу. Сейчас надо на что-то жить. А как пойду работать, выкарабкаемся.

– Не надо отдавать, – обнимает ее тетя Поля. – Много ли мне надо? Я сниму с книжки, у меня припасено. А сама еще накоплю.

– Отдам, отдам, – не хочет ничего слушать Валя.

– Это же я тебя Пашкой-то «наградила» в Мурманске, – усмехается тетя Поля. – Не буду врать, так и рассчитывала, что у вас что-то сладится. Он тут такой хмурый ходил. А теперь думаю: может, и не надо было этого всего. Тебе бы лучше было.

– У меня своя голова на плечах, – бормочет Валя, – мне и расхлебывать. Не вини себя.

На следующее утро Валя отправляется покупать обратные билеты на ближайшее число. И через три дня они уже снова грузятся в поезд.

– Что же вы так быстро-то? – недоумевает Пашкина мать. – И недельки не побыли.

– Ну, мать, дела, – неопределенно машет рукой Пашка, бросив подозрительный взгляд на Валю.

Но Валя ничего не говорит. Ей противно, жалко детей и стыдно перед тетей Полей.

– Держись, – говорит тетя Поля, обняв Валю на прощание.

– Да, – бормочет Валя, сглотнув ком в горле, – обязательно.

26

Столь поспешно вернувшись из отпуска, Валя приходит к Зинаиде и просится выйти на работу. Увидев ее, начальница рот открывает от удивления.

– Ты же ехать собиралась! – всплескивает она руками. – Сама хвалилась.

– А я и съездила, – мрачно отвечает Валя.

– Не погостилось? – сочувственно произносит Зинаида.

Валя вздыхает. А потом, прерывая слова рыданиями, все рассказывает начальнице.

– Так что отдыху моему наступил безвременный конец, – всхлипывая, бормочет она. – Зинаида Петровна, можно, я выйду завтра на работу?

– Бедная ты моя, – качает головой Зинаида. – Вот ужас-то какой. Не отдохнула, не загорела.

– Можно на работу? – повторяет Валя.

– Можно, конечно, – кивает Зинаида. – Мастеров не хватает. Особенно летом. Сама знаешь. Но тебя-то мне как жалко.

Вале и самой себя жалко. Но уже на следующий день она отправляется на работу. Конец июня. И впереди у нее почти все лето. Она пытается куда-нибудь пристроить Пашку. Добрая Зинаида готова временно взять его слесарем-сантехником. Но Пашка отказывается.

– С чего это я буду чужие унитазы чистить? – возмущается он.

– С того, что ты все наши деньги посеял! – огрызается Валя.

– Такое с каждым может произойти, – возражает Пашка.

Валя молча сжимает кулаки так, что ногти впиваются в ладони, но удерживается от дальнейших комментариев, чувствуя, что ни к чему хорошему они все равно не приведут.

– Ты собираешься мне как-то помочь выкрутиться с деньгами? – спрашивает она вместо этого ледяным тоном.

– Собираюсь, – бурчит Пашка. – Пойду завтра в отдел кадров. Пусть в резерв запишут.

Затем он выклянчивает у Вали несколько рублей из аванса, который ей, учитывая ее бедственное положение, выписала Зинаида. На следующий день Пашка покупает водку, напивается и ни в какой отдел кадров идти уже не может.

– Завтра, – говорит он заплетающимся языком, – завтра я обязательно туда схожу. Ты не беспокойся. Опохмелюсь и схожу. Деньги только дай на опохмелку. Не жмись.

До отдела кадров, впрочем, доходит он только через неделю. Но там ему предлагают работу дворника и грузчика. И Пашка отказывается. Жене он гордо объясняет, что не может мести улицы. Валя при этом смотрит на него с отвращением.

– Ты что, с ума сошел? – возмущается она. – У тебя отпуск и отгулы до середины сентября. Поищи где-нибудь работу. Я одна не стяну всю семью.

– Ты уж извини, мать, – бурчит Пашка, – у меня Натана нет, чтобы мне деньги за красивые глаза выдавали. И за всякие прочие услуги.

Валя отворачивается и, ничего не сказав, убегает на кухню. Она задыхается от ярости.

– В рейс пойду – наверстаю, – плетется вслед за ней Пашка. – В смысле денег. И тете Поле отдадим тогда.

Валя молча кивает. Она не знает, как сказать мужу, что ненавидит и презирает его.

Последующие два месяца Пашка изводит ее постоянным нытьем, выпрашиванием денег на водку и пьянством. Валя пытается его вразумить, но у нее ничего не выходит. Трезвым Пашка ведет себя еще хуже, чем пьяным. Он злобно шатается по квартире, кричит на детей и упрекает Валю в изменах.

– На, подавись, – не выдерживает Валя и сует ему деньги.

Пашка бежит в магазин, покупает спиртное, напивается и засыпает на диване. При этом он оглушительно храпит, а из уголка рта у него течет слюна. Это отвратительно, но, по крайней мере, экономит Вале нервы. В конце августа Пашка, потеряв часть отгулов, все же уходит в рейс. И Валя вздыхает с облегчением.