Валькина жизнь

Осенью Степан должен пойти в первый класс. На установочном родительском собрании молодая, но суровая не по годам учительница, строго-настрого наказывает родителям будущих первоклашек обзавестись школьной формой. В ближайший выходной Валя подхватывает сына и обходит с ним все магазины, где продаются школьные костюмы. Но Степан настолько мал ростом и тщедушен, что ни в «Детском мире», ни в какой иной торговой точке подходящего размера не находится. Степан тонет в примеряемых пиджачках, как улитка в раковине. Валя скептически оглядывает имеющуюся в наличии школьную амуницию. Нет, брючки с грехом пополам она, наверное, смогла бы как-то ушить. Но пиджак! Это слишком сложно для нее.

– И что же делать? – спрашивает она у продавщицы в «Детском мире», куда, волоча за собой уже абсолютно ошалевшего от примерок сына, приходит второй раз, замкнув круг.

– Не знаю, – разводит руками девушка, – не было у нас меньших размеров никогда. Не шьют таких.

На следующий день Валя отправляется в магазин тканей, где приобретает материал более-менее подходящего цвета. В ателье, куда она с сыном отправляется затем, Степан ведет себя отвратительно. Он вертится, ноет, мешая снимать мерки, и успокаивается только тогда, когда Валя твердо обещает после этой экзекуции отвести его в «Детский мир», где он сможет выбрать себе любую игрушку.

– Это не метод воспитания, – качает головой закройщица. – Наплачетесь вы с ним.

Валя не любит, когда посторонние комментируют ее личную жизнь. Но в душе сама чувствует правоту пожилой женщины. Поэтому она бормочет в ответ ничего не значащее «будем воспитывать» и с облегчением покидает ателье.

27

Зимой, когда Пашка приходит из рейса, их приглашают в гости Кузнецовы. Они по-прежнему живут в той самой комнате в коммуналке. Им не досталась не только старухина, но и освободившаяся затем Валина комната.

Вале немного странно снова прийти по своему старому адресу, подняться на знакомый этаж, зайти в привычный коридор. Кажется, злобная старуха вот-вот выскользнет из кухни, чтобы прошипеть ей вслед очередную гадость.

– Помнишь, я тут лысую бабку усмирял, когда только приехал в Мурманск? – словно читая Валины мысли, бормочет ей в ухо Пашка.

Валя натянуто улыбается. Старая квартира производит на нее гнетущее впечатление.

– Проходите, проходите, – суетится Лена, приглашая гостей в комнату, – у нас тесно, да не обидно.

Мужчины пожимают друг другу руки, женщины обнимаются.

– Давно я здесь не была, – не выдерживает Валя.

– А у нас ничего не изменилось, – всплескивает руками Лена.

Валя напряженно смотрит на нее, стараясь уловить сарказм. Но глаза бывшей соседки излучают неподдельную радость. И Валя понимает, что та говорит от чистого сердца. Валя с облегчением улыбается ей в ответ и проходит в тесную комнату, где уже накрыт стол.

– Мы по-простому, по-соседски, – не устает повторять Вадим, словно стесняясь за приготовленную трапезу.

Все усаживаются за стол, но разговор не клеится. Пашка начинает рассказывать какой-то сомнительный анекдот, но Валя незаметно толкает его локтем в бок, показывая глазами на дочку Кузнецовых Олечку. Пашка сбивается, начинает старательно выруливать из пикантных подробностей, отчего окончательно запутывается. В результате анекдот выходит затянутым и абсолютно не смешным. Все, однако, натужено хихикают, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.

– Ну, еще по одной, – тут же предлагает Пашка, собираясь налить всем взрослым водки.

– Мне хватит, хватит, – мотает головой Лена, прикрывая свою рюмку ладонью.

– Освежить, исключительно освежить, – настаивает Пашка, и Лена вынуждена сдаться.

Потом рюмки освежают еще и еще раз. Женщины уже перестают прикладываться к спиртному. Но тема для разговора так и не находится. Вале неудобно за свою трехкомнатную квартиру в новенькой девятиэтажке. Да еще улучшенной планировки. Поэтому она не хочет акцентировать внимание Кузнецовых на своей жизни. С другой стороны, расспросы об их жизни тоже оказались бы не совсем уместны: уж слишком мало в этом простом и незатейливом существовании изменений. По крайней мере, к лучшему. Незаметно для самой себя Валя начинает обращаться исключительно к Оле. И спустя полчаса уже знает наизусть все отметки девочки за последнюю четверть.

– Чего трезвый сидишь? Мужик ты или нет? – пристает Пашка к Вадиму.

Вадим скромно улыбается и отнекивается:

– Мне завтра на работу. Хватит с меня.

– Да брось, – не соглашается Пашка, – мне одному пить, что ли?

– Да пей ты, как хочешь, только не лезь ни к кому, – шикает на мужа Валя.

– Да разве я лезу? – с пьяной обидой огрызается Пашка. – Я по душам. Чтобы все, как положено.

– Значит, так и положено, – снова шикает Валя. – Ты в отгулах, а Вадику с утра на стройку.

– На стройку, – презрительно тянет Пашка. – Ну, за стройку тогда, сосед!