Валькина жизнь

Она ложится на застеленный старым засаленным одеялом диван и подкладывает под голову сложенную в несколько раз жилетку из меха неведомого науке зверя.

– Утро вечера мудренее, – бормочет Валя и засыпает.

Но, если честно, каждое новое утро лишь осложняет ее и без того безрадостную жизнь. Дворничихи интересуются результатами операции.

– Все хорошо, – мямлит Валя, – у девочки все хорошо, поправляется.

– Это не та тощая шалашовка, что к тебе бегает? – интересуются любопытные дворничихи.

– Что вы, – отмахивается Валя, – это Настенька. Старшенькая. А оперировали Леночку. Она  в больнице еще.

– А сын твой где, в море? – продолжают любопытствовать бабы.

– Ага, – радуясь невольной подсказке, кивает Валя, – придет скоро.

– Понятно, – кивают дворничихи.

Валя понимает, что их интересуют перспективы возврата денег. А насчет этого ничего утешительного сказать им она не может.

– Простите, бабоньки, нет у меня денег. И никогда не будет. Не отдам я вам долг, – ее так и подмывает сказать им нечто подобное.

Но каждый раз Валю охватывает непреодолимый страх, смешанный со стыдом. Поэтому она начинает всячески избегать коллег. По утрам она незаметно прокрадывается в свою каптерку, переодевается в рабочее и старается быстрее юркнуть в подъезд. Здесь она чувствует себя в относительной безопасности. Убрав в одном подъезде, она перекочевывает в другой, потом в третий и так далее. Пока стоит осень, еще можно оставаться невидимкой. Но когда выпадет снег, его придется убирать. Тут уже не спрячешься за железной дверью с домофоном.

66

В отличие от Вали у Степана уже не получается тянуть с возвратом кредитов. Его долги банкам растут, как снежный ком.

– Ты думаешь что-нибудь с этим делать? – сухо интересуется Ольга, привычно извлекая из почтового ящика и вручая мужу гневное письмо из очередного кредитного учреждения.

– Я? – орет Степан, возвращая ненавистный конверт жене. – Это ты мне говорила: бери кредиты, время такое, что их дают всем идиотам.

– И в чем я была не права? – холодно удивляется Ольга. – Тебе же дали?

– Заткнись! – орет Степан, и пена закипает у него в уголках рта. – Убью!

– За что? – хмыкает Ольга. – За то, что хоть немного пожили по-человечески?

– И что теперь? – надрывается Степан, в голосе которого начинают звучать умоляющие нотки.

– Теперь они грозят тебе судом, – вскрыв конверт и изучив послание, сообщает Ольга.

– Мне? – орет Степан.

– А кому еще? Кто брал деньги, тому и отдавать, – невозмутимо продолжает Ольга.

– Да половина этих денег на твои шубы пошла! – орет Степан. – Лучше б ты сама шерстью обросла!

– Я думала, тебе приятно было мне их дарить, – подняв бровь, произносит Ольга.

– Что? – голос Степана садится, как будто у него в легких внезапно закончился воздух.

– Я так думала, – все так же невозмутимо повторяет Ольга.

– И что теперь делать? – возвращается к главному вопросу Степан.

– А я откуда знаю? – хмыкает Ольга. – Это твое дело. Найди деньги.

Единственным источником наличных, известным Степану, является мать. И он снова бежит к ней. Он плачет, потом кричит и требует свою долю.

– Долю чего? – интересуется Валя и напоминает: – Половину квартиры ты уже забрал.

– Чего? – ревет Степан. – Не знаю! Денег, золота! Что, батя ничего не накопил? Он всю жизнь из моря не вылезал! Прячешь? В гроб с собой забрать хочешь? А моя семья с голоду пусть дохнет, да?

– Что же ты говоришь, сынок? – вздыхает Валя. – Какие деньги? Какое золото? Что я могу прятать? Отец твой пил запоем. Туда все его деньги и пошли. А больших денег тогда и не платили.

– Ох, мать, губишь ты меня! – рыдает Степан.

– Давай, сынок, водочки выпьем? – предлагает Валя. – Тебе и полегчает.

Они идут на кухню, Валя достает из холодильника бутылку и спрятанный от Насти вываренный куриный окорок. Выпив водки, Степан впадает в слезливую тоску. Он рассказывает матери о своей нелегкой жизни, о том, что Ольга в грош его не ставит и что Настя окончательно отбилась от рук. Валя кивает и время от времени понимающе вздыхает.

– Денег больше нет, – разводит руками Степан, – совсем. И взять негде. Понимаешь?

Валя все понимает, но она уже ничем не может ему помочь. Как бы ни болело ее материнское сердце, раздобыть денег ей негде. Степан допивает оставшуюся в бутылке водку и уходит домой.

Спустя некоторое время гневные письма банкиров сменяются повестками в суд. По наущению жены Степан туда не ходит. Но, как говорится, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. И однажды ранним утром к ним в квартиру являются судебные приставы. Они довольно долго объясняют причину своего прихода, ссылаясь на статьи закона и решения суда, и трясут перед Степаном ворохом бумаг.

– Понятно, – бурчит Степан.

– Вы не отрицаете долг? – интересуются обрадованные подобной готовностью к сотрудничеству приставы.

– Нет, – снова бурчит Степан.

– Когда сможете отдать? – с нескрываемой надеждой спрашивают приставы.

– Я временно не работаю, – огрызается Степан. – С чего мне отдавать?

– Подумайте. Потому что пени набегают, – говорят разочарованные приставы и уходят.

Вечером Степан снова бежит к матери и говорит, что дело безвыходное.