Валькина жизнь

– Даже не знаю, сынок, – качает головой Валя, – никогда в долги не влезала. Всю жизнь старалась сама выпутываться.

– Все когда-то бывает в первый раз, – хихикает Степан. – Кредит в банке тебе все равно не дадут. Я уже интересовался. Старая ты. Остаются только знакомые. Побегай, поспрашивай.

Валя послушно кивает. Она и сама понимает, что иного пути нет. Степан все равно не отстанет от нее, пока ни получит необходимую сумму. Целую неделю она, по совету сына, бегает и бегает по знакомым. С большинством прежних коллег связи давно потеряны. Одни с трудом ее узнают, другие удивляются, что она вообще еще жива. Кое-кто, правда, принимает ее доброжелательно, но при всем желании не имеет материальной возможности ей помочь.

Помогают дворничихи. Видя, как Валя неделю ходит сама не своя, они начинают выяснять, что произошло.

– Опять в гувернантки наладилась, Николаевна? – интересуются бабы с метлами и ломами.

Валя только отмахивается.

– Колись, старая, – требуют дворничихи.

И Валя рассказывает им о своей беде. О том, что сыну нужны деньги на… операцию. Не себе даже – дочке. Ее внучке, на всякий случай уточняет Валя. Да только взять эти деньги неоткуда. А, как известно, лечиться даром – даром лечиться. Вале отвратительно от того, что она врет. Тем более, о ребенке. Говорят, нехорошо врать о здоровье. Вдруг да сбудется. Но ее материнский инстинкт побеждает все остальные чувства. Она прекрасно понимает, что никто не займет ей денег на то, чтобы сын «купил» рейс. Это она уже пробовала. Операция, да еще маленькой девочке – совсем другое дело. Может подействовать. И под сочувственные вздохи коллег по совковой лопате она врет и врет об операции на сердце. На следующий день разжалобленные бабы, скинувшись, приносят ей необходимую сумму.

– Я быстро отдам, – клянется Валя. – Сын вот-вот в море уйдет. С рейса все отдаст.

– Ладно, – хихикают бабы, – это наши гробовые. А мы туда не торопимся. Отдашь, когда сможешь.

Валя с готовностью кивает и пытается улыбнуться. Она сама не верит собственному счастью, когда после работы звонит Степану и говорит, чтобы он пришел забрать деньги. Да, всю сумму. Что? Заняла у знакомых. Ей не хочется говорить, как ей достались эти деньги. Но Степан об этом и не спрашивает.

– Спасибо, мать, – говорит он, засовывая стянутые резинкой купюры в карман. – Я же говорил, что ты сможешь.

На полученную от матери сумму Степан покупает доллары и отдает их каким-то нужным людям. Спустя пару недель его действительно берут в экипаж готовящегося к отходу судна. Однако уйти в море ему не удается. Валя не знает подробностей. Ей известно, что Степан пришел на вахту пьяным. А когда боцман его одернул, между ними дошло до драки. Совсем, как в предыдущем рейсе с тралмейстером. Разница лишь в том, что на этот раз Степана списывают еще до отхода.

– А деньги-то заплаченные тебе вернут? – робко интересуется Валя. – В рейс-то ты не пошел.

– Ты совсем дура, мать, да? – орет Степан. – Я же их заплатил, чтобы меня в судовую роль включили.

– И что? – не понимает Валя.

– И меня включили! – орет Степан. – Моя драка их не касается!

Степан продолжает орать, но Валя уже и так понимает, что полученные с таким трудом деньги просто-напросто пропали зря. И самое главное – пропала едва ли не единственная возможность их вернуть. Теперь Валя сама оказывается в долговой яме, которой еще недавно укоряла невестку.

63

Валя изо всех сил старается откладывать деньги, чтобы вернуть дворничихам свой долг. Но у нее ничего не получается. Ирина каждый месяц требует все больше и больше.

– А что ты хотела, мать? – шипит она в трубку. – Это Москва. Аренда, блин, как на дрожжах растет. Тех грошей, что ты мне посылаешь, уже и на половину комнаты не хватает.

– Да что же мне делать? – стонет Валя. – Где же я возьму?

– А мне что делать? – шипит Ирина и добавляет с отчаянием в голосе: – Я уже вымоталась, мать. Как в беличьем колесе.

Валя молча кивает. Она прекрасно понимает, что имеет в виду дочь. Она сама крутится в таком колесе уже лет двадцать. И никакого выхода нет.

– Может, в Мурманск вернешься? – спрашивает она. – Со мной жить не надо. Будешь снимать. У нас дешевле будет.

– Не хочу, – бормочет Ирина.

– Подружки твои здесь, – соблазняет дочку Валя.

– То и плохо, – устало произносит Ирина. – В Москве всем на всех наплевать. А в Мурманск приеду, начнется: мы с тобой в школе учились, мы с тобой на соседних горшках в детском садике сидели.

– И что в этом плохого? – осторожно, как будто прощупывая минное поле, интересуется Валя.

– В этом? Ничего! – фыркает Ирина. – А вот дальше будет плохо. Замужем? Дети есть? Где работаешь? И так далее, по всем кругам ада.

Валя снова молча кивает. И в следующем месяце посылает Ирине немного больше денег. Пусть хоть у дочери беличье колесо крутится чуть-чуть помедленнее. Чтобы можно было иногда выдохнуть.