Валькина жизнь

Оставшиеся деньги у Вали регулярно забирает Степан. Он приходит и закатывает истерики о голодной семье. Валя прекрасно знает, что Ольга спустит любые деньги на наряды и ненужные безделушки, но поделать с этим ничего не может. Ей проще отдать сыну остатки своей зарплаты, чем выслушивать его бесконечные причитания о тяжкой жизни. Степан так и не устроился на работу. И Валя уже не представляет, где он сможет работать. Как, собственно, и невестка.

Денег, которые может отдавать Валя Степану, катастрофически не хватает. В доме у сына царит запустение. И Настя постоянно бегает к Вале поесть. Иногда она подкарауливает Валю возле дома, когда та идет с работы. Иногда приходит позже, чтобы попасть к ужину. Вскоре Валя, которая сама вынуждена экономить на всем, начинает бояться продовольственных набегов новоявленной внучки.

– Чего тебя мамаша-то не кормит? – интересуется она, мрачно наблюдая, как Настя уплетает вторую тарелку супа, которого, по расчетам Вали, ей самой должно было хватить на четыре дня. – Что же ты меня объедаешь, окаянная?

– У мамы денег нет, – с готовностью сообщает Настя, давясь супом.

– Как это нет? – возмущается Валя. – Я же ей давала.

– Она себе пиво купила, сигареты и еще что-то, только я не помню, – откровенничает Настя.

– И что? – бурчит Валя.

– И деньги закончились, – чавкает Настя. – А еды дома никакой нет вообще.

– Так требуй с мамаши, – резонно замечает Валя. – Я тебе вообще никто.

– Ты мама моего папы Степана, – огрызается Настя. – Мама говорит, что он нас обязан кормить, если он с ней спит.

– Он с ней что? – растерянно переспрашивает Валя.

– Раз он с ней спит, – со знанием дела повторяет Настя.

– А чего тогда я крайняя? – огрызается Валя.

– Раз папа Степан меня не кормит, значит, ты должна, – пожимает плечами Настя.

Визиты Насти становятся все более частными. Валя всячески пытается избавиться от прожорливой девчонки. Она не открывает ей дверь подъезда, ссылаясь на то, что у нее не работает домофон. Но Настя прорывается внутрь с оказией. Кто же не пустит в подъезд ребенка? Когда звонят в квартиру, Валя на цыпочках подходит к двери и смотри в глазок. Если это Настя, она, стараясь не шуметь, уходит обратно в комнату или на кухню. Но Настя начинает молотить в дверь кулаками, крича:

– Бабушка, бабушка, ты дома! У тебя свет горел! И я тебя слышу! Открывай! Я есть хочу!

Чертыхаясь, Валя бредет обратно в прихожую и впускает внучку-саранчу.

– Ты, как чума, – бурчит Валя, когда Настя врывается внутрь и сразу кидается к холодильнику.

– Ага, – не слишком вникая в Валино бормотание, с готовностью соглашается Настя. – А супчик у тебя есть? Или куриные ноги?

– Тебе самой бы ноги повыдергивать. И мамаше твоей заодно, – шипит Валя, ставя на плиту кастрюлю. – Сейчас, дай хоть разогрею. Только жить все мастера за мой счет. Хоть бы кто-нибудь пришел да помог чем-нибудь.

64

– Мать, я приду тебе подсобить, – словно услышав ее жалобы, говорит ей по телефону Степан.

– Не надо, сынок, – отнекивается Валя, – запачкаешься еще.

Она помнит, как раньше Степан брезгал ее работой и стеснялся перед своими дружками, что его мать моет подъезды. Как потом натер мозоли на руках, когда колол ломом лед. Но, может быть, теперь что-то переменилось? Степан настаивает.

– Мать, мне все равно делать нечего, – бубнит он в трубку, – я приду завтра, помогу.

– Ладно, – со вздохом соглашается Валя, – приходи.

На следующее утро Степан действительно приходит. И не один, а с опостылевшей Валя Настенькой. Девочка скачет вокруг него и корчит Вале рожи.

– Чего кривляешься? – шипит Валя. – Только приди еще ко мне суп жрать!

– А вот и приду, а вот и приду! – дразнится Настя. – Злая бабка!

– Ты чего ее с собой притащил, – кивая в сторону Насти, спрашивает Валя сына.

– А куда мне ее девать? Каникулы же! – огрызается Степан.

– И что с того? – бурчит Валя. – Дома бы посидела. С мамочкой. У той вечные каникулы.

– Она Ольге мешает, – гордо произносит Степан. – Я жену не дам беспокоить. Пусть отдыхает.

– От чего отдыхает? – шипит Валя.

– Да хоть бы и от дочки, – парирует Степан. – У нее мигрени в последнее время разыгрались. Ей покой нужен. Я ее поэтому и на работу не спешу отправлять. Пусть поправится.

– Ага, – хихикает Валя, – еще килограммов на десять.

– Злая ты, мать, – качает головой Степан, – никого тебе не жалко. Всю жизнь только о себе и думаешь. А я Ольгу люблю, понимаешь?

– Чего же не понять, – снова хихикает Валя. – Помогать-то будешь?

– Для того и пришел, – кивает Степан.

Валя отправляет его в подвал набрать ведро воды для мытья подъезда.

– Останься с бабушкой, – строго говорит Насте Степан, но та увязывается с ним.

– Скатертью дорожка, – думает Валя, наслаждаясь наступившей тишиной.

Впрочем, вскоре парочка возвращается.

– Черт, я себе все брюки облил водой этой, – рычит Степан. – Споткнулся на ступеньках. Дебильный подвал. Темнотища там у тебя. И ступеньки все сбитые. Как ты по ним ходишь?

– Хожу, сынок, – хмыкает Валя, – пока хожу. Как перестану, придется тебе меня кормить.

– А мама говорит, что тебе помирать пора, – радостно сообщает Вале Настя.