Валькина жизнь

На следующий день, как и обещала заботливому врачу, Валя отправляется в больницу. Ее кладут в кардиологическое отделение. Аскетическое убранство палаты Валю не смущает. После ее квартиры ей любое помещение кажется хоромами. Да и жалобы соседок по палате на плохое питание, как считает Валя, сильно преувеличены.

– Жить можно, – констатирует она сама себе.

К ее соседкам – двум пожилым женщинам, тихим и медлительным инфарктницам – каждый день приходят родные. То мужья, то дети с внуками. Они приносят еду и рассказывают новости об общих знакомых.

– А вы, наверное, одинокая? – интересуются у нее соседки.

– Почему? – бурчит Валя. – У меня дочь в Москве. И сын здесь, в Мурманске.

Инфарктницы тактично кивают и стараются угостить Валю деликатесами: бутербродом с семгой, сырокопченой колбаской. Валя отказывается. Ей неудобно быть в роли побирушки. Поэтому время от времени она ходит в имеющийся на первом этаже больницы магазинчик, почти киоск, и покупает там то дешевые карамельки, то немного сырку.

Ее соседки постоянно рассказывают друг дружке о своих детях. Валя несколько раз звонит Степану. Пусть бы и он пришел ее навестить. Хоть бы показался, чтобы она могла утереть нос окруженным заботой соседкам. Но сын только отнекивается.

– Понимаешь, мать, – говорит он, – дел много. Я думаю своим бизнесом заняться.

– Каким еще бизнесом? – пугается Валя.

– Салон хочу открыть, – гордо заявляет Степан.

– Это еще что такое? – пугается Валя.

– Парикмахерская, мать, – поясняет Степан.

– Так на это же денег надо много, – качает головой Валя.

– Будем искать, – неопределенно произносит Степан.

Однако поиски не увенчиваются успехом. И разговоры о салоне быстро сходят на нет. Недели через три Степан все же приходит к Вале в больницу. Он привозит ей красную розу и просит оплатить такси.

– Так чего же ты на такси-то ехал? – ахает Валя.

– Мать, – шипит Степан, – в твой хоспис иначе никак не добраться. На улице мороз.

Валя отдает Степану все, что еще осталось у нее в кошельке, и тот бежит расплачиваться с таксистом. Вернувшись, он выводит Валю в коридор и просит у нее денег на житье-бытье.

– Нам бы хоть немного перехватить, мать? – заглядывает ей в глаза Степан. – Настю кормить нечем.

Валин кошелек пуст. Но ей на карточку уже должны были перечислить пенсию за этот месяц. Да зарплата с прошлого месяца так и осталась там. Ей и самой сейчас нужно немного наличных, чтобы отовариваться в больничном магазинчике. Они со Степаном идут к банкомату, что стоит в холле двумя этажами ниже кардиологического отделения, но там, как на грех, не оказывается денег.

– Проклятье, – шипит Степан, – что же делать, мать? У Ольги дома вообще голяк. Пропадаем. Деньги нужны, хоть сдохни.

– Завтра приходи, – говорит Валя, – перезарядят банкомат-то.

– Мать, дай мне карточку, – предлагает Степан. – Я сбегаю в город и где-нибудь сниму.

– Ладно, – соглашается Валя, – ты и мне немного сними. Хорошо? А то хочется иногда чего-нибудь вкусненького. Чай хоть с конфеткой попить.

– Конечно, мать, – уверяет ее Степан. – Тебе сколько снять?

Они договариваются, сколько денег Степан возьмет себе, а сколько принесет Вале в больницу вместе с карточкой.

– Я за час обернусь, – божится Степан.

– Зачем тебе мотаться туда-сюда, – отмахивается Валя. – Завтра привезешь, не помру.

– Договорились, мать, – кивает Степан. – Тебе когда удобнее? Распорядок у вас здесь какой? Процедуры там всякие, уколы. Во сколько мне подойти?

– Да вот, как сегодня можешь и подойти, – бормочет Валя, – часикам к двенадцати.

Однако на следующий день Степан не появляется. Не приходит он и день спустя. Валя звонит ему, но сын не отвечает. Дней через пять он все же возвращает ей карточку.

– Тебе, мать, деньги снимать не стали, – говорит он. – К чему? Ты тут сама сколько надо снимешь.

– Ладно, – кивает Валя.

Проводив сына, она идет к больничному банкомату. На этот раз в нем есть наличность. Но карточка оказывается пуста, вычищена до нескольких рублей с копейками. Валя долго рассматривает выданную банкоматом выписку. Не веря глазам, она повторяет процедуру. Но безжалостный ящик выплевывает ей бумажку все с тем же результатом.

– Сынок, что же ты все деньги-то мои забрал? – дрожащим голосом спрашивает она, дозвонившись до Степана. – Мы же договаривались, сынок.

– А что, ничего не осталось? – бормочет Степан.

– Ничего сынок, совсем ничего, – всхлипывает Валя. – Мне же на работе, пока больничный не закроют, ничего больше не перечислят. И пенсия только-только была. Три недели до следующей.

– Не ной, мать, – огрызается Степан. – Я вообще не знаю, сколько там чего было и сколько осталось. Я от тебя сразу домой тогда поехал. А деньги снимать на следующий день Ольга ходила. Должна была снять, сколько договаривались.

– Так что же она все-то вытащила? – стонет Валя.

– Я, мать, жену свою контролировать из-за твоих копеек не буду! – рычит Степан. – Я семью обязан кормить!

Валя не знает, что на это ответить.

– Я тебе все отдам, – бросает Степан.