Валькина жизнь

– Может, ты меня переживешь, – огрызается Ирина. – А мне сейчас нужна моя доля. Чем я хуже брата, мать? А? Пятый десяток пошел. Так и останусь старой девой. Буду мыкаться по углам. А с квартиркой, хоть бы даже и где-то за кольцевой, я кого-нибудь, глядишь, и подцеплю. Такого же, как и я, горемыку.

– Я все понимаю, доченька, – вздыхает Валя, – но где же мне тогда жить прикажешь? Не подыхать же раньше времени. Я бы уже и готова. Чем жизнь такая, так лучше в гроб лечь. Только не мне это решать.

– Брось, мать, живи, – фыркает Ирина, – но варианты какие-то надо просчитывать.

И вариант вскоре подворачивается. Из Мариуполя снова звонит Валина подруга Танька и сообщает, что тетя Поля умерла.

– Отмучалась, – говорит Вале Танька. – Два года в лежку лежала. И вот скончалась.

– Похоронили? – спрашивает Валя, опасаясь, что Танька начнет требовать деньги на похороны.

– А то, – хмыкает Танька. – У нас сейчас все быстро делается. Как у мусульман. Холодильники-то в моргах не работают. Так что день в день и зарывают.

Валя понимает, что надо спросить о деньгах. Предложить послать, компенсировать. Но у нее не хватает на это силы. И тут Танька сама ее выручает.

– Похоронили, как положено, – говорит она. – Денежки у нее были. Гробовые. Хватило. Ты не беспокойся.

– Слава богу, – не в силах скрыть облегчение, выдыхает Валя и, чтобы хоть как-то соответствовать скорбному моменту, добавляет: – Упокоилась.

– Вот, – радостно говорит Ирина, когда Валя сообщает ей новость о смерти тети Поли, – вопрос сам собой и решился. Поедешь, мать, в Мариуполь, вступишь во владение бабкиной квартиркой. Чего лучшего желать? Юг, море. Воздухом будешь дышать.

– Ой, не знаю, – пытается возразить Валя.

– А чего тут знать? – огрызается Ирина. – Я приеду, помогу тебе мурманскую квартиру продать. Договорюсь, возьму отгулы, подменюсь и приеду. Жди.

72

Ирина приезжает спустя пару недель. А еще через день в Валиной квартире появляется Анджела – крупная и неопрятная женщина со всклокоченными волосами, одетая в бесформенный свитер и узкие, в обтяжку штаны. Анджела, как поясняет Ирина, риелтор. Причем такой, который может быстро продать любую жилплощадь.

– А что же нам торопиться? – пытается возразить Валя, которой не нравится сама идея продажи. – Мы можем и подождать.

– У меня, мать три недели отгулов, – поясняет Ирина. – За это время нужно все закончить.

– Не проблема, Ирина Павловна, – хмыкает Анджела.

– Зачем заканчивать? – еще больше пугается Валя. – Я могу неспешно продавать. Чтобы цену взять получше.

– За вашу развалину, бабуля, сильно много не возьмешь, – хмыкает Анджела. – Хоть спеши, хоть не спеши. Но, – она поворачивается к Ирине, – затягивать не советую. Потому что май месяц. А летом квартиры начнут дешеветь.

– Продавайте, Анджела, – кивает Ирина. – Сколько можно, столько и возьмем.

– Да что за спешка такая? – пытается отстоять свои права Валя.

– А с бабулькой вашей проблем не будет? – обращается к Ирине риелторша, не обращая больше на Валю никакого внимания. – Она тут прописана или как? В каких правах проживает?

– Прописана, – почему-то извиняющимся тоном произносит Ирина, – но на меня оформлена дарственная.

– Дарственная? – переспрашивает Анджела. – Это хорошо. Давайте все  документы. Будем бабульку срочно выписывать. Чтобы она тут не болталась. И сразу начнем искать покупателей.

– Отлично, – радуется Ирина.

Анджела забирает у Ирины документы.

– Мать, паспорт свой дай, – говорит Ирина.

– Зачем? – пугается Валя.

– На выписку! – рычит Ирина. – Тебе же только что русским языком объяснили!

– Не хочу я, – качает головой Валя, – у меня работа.

– Можно и так выписать, – поясняет Ирине Анджела, – но придется заплатить. Лишние расходы. Они вам нужны?

– Слыхала? – шипит Ирина. – Все равно выпишем. Так что не надо этого саботажа, мать. Мы же договорились.

Валя понуро идет в комнату, долго роется в ящиках и возвращается обратно с паспортом. Она отдает паспорт дочери, которая передает его риелторше.

– Вот и хорошо, – кивает Анджела. – Есть тут у меня семейка. Представляете, Ирина Павловна, выжившие из ума бабка с дедкой занимают трехкомнатную сталинку на проспекте Ленина. Дедка, говорят, какой-то заслуженный. Типа капитан дальнего плавания. Или воевал где-то. Что-то в этом роде. Но когда это было! А помирать не хочет. И бабка тоже.

– Тоже капитан? – поражается Ирина, не очень вникающая в рассуждения риелторши.

– Нет, – хмыкает Анджела, – тоже, говорю, никак не сдохнет. Внуки уже замаялись ждать. Сейчас уговорили стариков съехать. Хотят купить им жилье подешевле. Ваша квартирка как раз подойдет.

Анджела уходит. От ее рассказа Вале неожиданно становится легче. Уж если капитана дальнего плавания с супругой выселяют из квартиры, то чего уж тут о ней говорить.

– Ну что, мать, – бросает ей Ирина, – рассчитывайся со своей быдляцкой работы и собирай вещи. Честно сказать, я тебе завидую. Поедешь на юг на все готовенькое.

– Как же контейнер теперь везти на Украину? – волнуется Валя. – Пропустят ли? Заграница как-никак.