Валькирия и Орислав

– Ну будь здрава, гулёна. Доколе будешь проверять моё старое сердце на прочность? Ты ж мне тут нужна, как свои руки. А пропадёшь, что тогда? Кто, вон, травы переберёт, да словом умным со мной перемолвится?

– Ну что ты, что ты! – улыбнулась в ответ Валька. – Куда же я пропаду? Со мной, вон, Орик ходит. А уж он такой сильный, что никакая навь мне не страшна.

– Ну-ну, сильный-то он сильный, токмо глупый больно…

– А я за него думаю, – захихикала Валька, зная, что Ведамир больше для порядка ворчит, на самом деле, относясь ко всем молодым поселянам с отеческим теплом.

Говаривали, что пришёл он в тогда ещё только начинавшееся поселение один, невредимый и спокойный, и предложил помощь старосте.

Девушка повесила заплечный мешок на торчавший у двери в стене гвоздь, умылась водой из стоявшей в углу бочки, и пошла к спрятанному за печью столу разбирать травы, принесённые лекарем из леса. В отличие от Вальки с братом, Ведамир и вовсе ходил в одиночку, наотрез отказываясь от любого сопровождения. Пробовали как-то за ним посылать пригляд, но травник словно сквозь землю провалился, а потом, как ни в чём не бывало, вернулся в поселение.

– Ну, что нового, сказывай! Что за переполох?

– Да нас с Ориком отряд воинов выручил, когда мы в церквушке брошенной засели от нави. Оказалось, воевода княжеградский. В южный Воложск они пробирались, вроде там нет ещё этой напасти.

– Воот, а говоришь, зря беспокоюсь. А коли б не воевода, что тогда?

– А тогда бы наши пришли. Мы голубя отправили, – весело отмахнулась Валька, споро отрывая и откладывая соцветия и листья.

– Ну-нуу, а чего воевода вдруг к нам решил заехать? Али вас провожал?

– Дело у него здесь… к тебе.

– Ко мне?! – удивился старик, приподняв седую бровь.

– Ну, он сам и расскажет, – смутилась Валька. – Дело у него… личное.

Вскоре и правда, скрипнула дверь Ведамировой горницы. Староста привёл гостя.

– Здрав будь, лекарь, – почтительно поздоровался Данияр, а Валька поймала себя на участившемся сердцебиении и желании глупо улыбаться.

– Это, Ведамир, сам воевода Княжеградский! – возвестил Гостислав, явно впечатлённый статусом гостя.

– Ну, сейчас, что воевода, а что пёс бездомный, – невесело усмехнулся Данияр. – Дело у меня к тебе, лекарь.

И глянул на старосту. Тот намёк уразумел и выйти собрался. Заметив Вальку, и ей махнул рукой строго, мол, нечего тут путаться. Но воевода остановил:

– Пусть будет. Она мне дружинника спасла. Глядишь, что умное присоветует.

– Ну, как знаешь, – крякнул досадливо староста и вышел в сумерки.

– Устраивайся, коли пришёл, и сказывай, что там за дело, – указал на палати Ведамир.

Воевода повторил свой рассказ, который Валька уже слышала у брошенной часовенки. Слушая его, лекарь хмурился и кусал нижнюю губу. Когда рассказ был окончен, задумался. В горнице повисла тишина, потому что никто не осмеливался ему помешать. Только девушка осторожно и тихо зажгла пару лучин. Уж больно быстро темнело за окошком.

– Ты прости, воевода, но мне спросить надобно… кто та дева, что во сне к тебе приходит? Только говори честно. Многое от этого зависит.

Вопрос, казалось, застал Данияра врасплох. Он собрался, покосился на Вальку, но потом, будто решившись, тряхнул головой:

– То княгиня Ярослава… сдружились мы после гибели князя. Ну и… не только. Знаю, что люб ей был, да и она мне – красивая, умная. Да не уберёг я её от беды. Сперва старшего она потеряла, Василия. А любила его, страсть! Боялись, как бы руки на себя не наложила, да обошлось. Потом это… мне ваши, – он кивнул на Вальку, которая слушала, холодея, – вот, дневник писаря княжьего передали. Говорят, в деревне брошенной нашли. Знаю теперь, что с терема княжьего началось. Видно, проклял кто…

– Сама себя княгиня и прокляла, – отрезал вдруг Ведамир. – Любила, говоришь, сына покойного… а теперь и к тебе во сны ходит? Через сон приходить только старшие навьи могут, что из самого царства Морены силы черпают. Те, что ради любимого умершего весь мир нави поднимают, чтобы только рядом с ним быть. Чёрные то ритуалы. Мало кто их пользует, да, видать, нашла княгиня кого-то, кто дверь ей приоткрыл.

Данияр сидел, будто громом поражённый. Аж с лица спал. Вальке стало его почему-то жалко. Поэтому она тихонько спросила:

– Но а… делать-то что теперь?

– Что-что? Молиться! – проворчал Ведамир. – Есть средство, да только кто ж вас к чёрной княгине-то живыми подпустит…

Данияр перевёл на лекаря жуткий взгляд:

– Подпустят… меня, – охрипшим голосом произнёс он. – Я её оставил одну, я повинен во всём этом. Собирайте снадобье.

Он встал, не собираясь слушать возможных возражений, и, пошатываясь, будто во хмелю, побрёл из горницы в наступавшую ночь.

– Ну, запоминай, Валькирия, что нам нужно…

Валька обновила лучину и села, готовая сохранить в памяти всё, что скажет ей лекарь.

– Первым делом, серебро. Знак нательный должен подойти. Дале воды…

– Освящённой?