Валькирия и Орислав

Но было поздно. Стрела свистнула, рассекая воздух, и с глухим звуком врезалась в грудь женщины. Та качнулась, поглядела на оружие, торчавшее из тела, и попыталась его выдернуть.

– Эх, промахнулся, – проворчал Ратмир, доставая новую стрелу. – Вы чего под руку орёте? Навью не видите?

– Да это наша навья! – пробасил охранник. – Своя.

– Это… как? – выразил общее удивление Орик. – Они ж людей выпивают, и в своих обращают. Как она чьй-то может быть?!

– Ну, вышло так, чего… пущай вам голова расскажет.

На глазах у недоумевающих гостей охранник сам зашёл по колено в воду и помог навье вытащить стрелу, сперва поломав древко. Та не пыталась как-то напасть или выпить стоявшего рядом человека, лишь мерно раскачивалась вперёд-назад, будто её колыхали несильные волны.

В доме головы – потеющего лысого мужичка, было жарко натоплено. Дородная жена сновала туда-сюда, собирая на стол. По полатям сидели пятеро детей разного возраста.

– Ну… воеводу мы с радостью приютим, хотя времена нонче тёмные, не пойми чего творится. Упаси, Дух, ошибиться в гостях, – почесал щёку хозяин после рассказа Данияра. – Но раз уж вы плату сулите… людям-то деньги нужны. Не век же нави шататься. А чем платить, коли торговли нет?

– Верно говоришь, времена тёмные, – прищурился в ответ воевода. – Только, гляжу я, вы и тьму-то себе во благо повернули.

Несколько секунд голова ошалело таращился на гостя, потом стукнул себя по лбу:

– Аах! То вы про Марысю! Да вот, сами не поймём, как она такая смирная, да полезная. Утопла, болезная, аккурат как вся беда случилась. А как всплыла, никого трогать не стала, только ходит к дому своему, а родные-то померли все давно. Днём-то она сети нам помогает расставлять в реке, а ночью смотрит, чтоб другие навьи по реке не полезли. Веришь-нет, а как твоя выпь болотная орёт, если видит чужую навь. А боле и не мешает.

Засыпая в ту ночь в чужой избе, Валька видела под веками тёмный силуэт женщины в воде. Почему же им так не повезло, когда мама?.. Слёзы сами собой навернулись на глаза, но девушка усилием воли заставила себя не думать о былом. С грёзами о Данияре засыпать было куда приятнее и легче.

Ещё день пути принёс небольшую стычку с навью и умирающего от ран охотника, забредшего, видно, слишком далеко от своего поселения. Как Валька поняла из полу-связного бреда раненого, его друг увёл за собой нападавших, и только поэтому найденный отрядом охотник был ещё живым человеком. Помочь ему не могло уже даже искусство исцеления, которое знала Валькирия. Всё, что она сумела – проводить его в мир Морены без боли и опасности превратиться в нежить.

Ночевали на сей раз в брошенной крепостце, которую хорошо проверили. Выбрали самое защищённое место и выставили дозоры, сменяя друг друга ночью. Один раз поблизости Орику послышалась подозрительная возня, но то ли то были звери, то ли навь не решилась подойти к отряду, готовому отразить нападение, а никто так и не вышел на крепостцу из темноты лесного тракта.

На следующий день отряд остановился недалеко от крупной деревни, кишевшей навью. Синие и высохшие, они шатались меж домов, напоминая неуклюжих слепцов. Данияр, его дружинники и Орик с Валькой устроились на лесистом холме, откуда и наблюдали за поведением нечисти.

– Жрать неча, – бросил Орислав полушёпотом. – Людей-то, вишь, всех поели. Может, скоро издохнут.

– Откель ты знаешь? – откликнулся так же средних лет дружинник Ярополк. – Мож, они друг дружку жрут?

– Им жизнь нужна, – покачала головой Валька. – Из смерти жизнь не возьмёшь.

– Так мож, подождать? – гыгыкнул Ратмир. – Они и передохнут.

– Она их пока дальше не пускает, – тихо и обречённо возразил Данияр. – Как выпустит, всем людям придёт конец.

Про кого шла речь, поняла только Валька, но никто не переспросил. Лишь Ратмир пробормотал, что неясно кого они дальше-то жрать будут, когда людям конец придёт.

– Всё, – оценив обстановку, произнёс Данияр, – дальше я один.

– Воевода! – попробовал было возмутиться Ярополк. – Мы ж тебе для защиты даны. Как же?

Данияр положил ему на плечо ладонь:

– Поверь, друже, теперь мне никто не сделает дурного. Меня княгиня ждёт. От неё вся навь пришла, её слушает. Не тронут они меня, а вот вас… вас я терять не желаю. А защитить, боюсь, не смогу.

Валька сглотнула. Уж она-то понимала – по дороге воеводу, может, и не тронут, а вот из Княжеграда живым ему уж не выйти. Да только… что она могла?

Решено было ждать Данияра три дня в брошенной крепостце, а там уходить к засеке, коли навь так и останется навью. Воевода выехал на тракт, ведущий к столице, остальные повернули коней вспять. Валька прямо чувствовала, как сердце тянется, истекает кровью.

«Ты, Валюшка, на рожон не лезь. Но иди до конца», – всплыли вдруг напутственные слова Ведамира.

Поэтому, когда на дороге показалось несколько навьев, Валькирия, воспользовавшись тем, что её спутники заняты нечистью, вновь развернула свою лошадку. И поскакала так, как не скакала никогда. Она знает, как пользоваться зельем! Без неё не получится! А коли помирать, так вместе… Только б догнать! Только б не нарваться…