Валленштейн

Хуго Хемниц и аббат Гийом, внимательно наблюдавшие за поединком, попытались придти на помощь барону д’Арони, их примеру последовал и граф, но было слишком поздно: Рейнкрафт безжалостно проткнул насквозь несчастного лотарингца и молниеносно занял наиболее выгодную для боя позицию и окинул насмешливым взглядом спешащих к нему иезуитов. Пока отцы-иезуиты перестраивались, он отразил кинжалом клинок Пикколомини, графа от удара страшной силы развернуло на месте и Рейнкрафт, отскакивая назад, успел полоснуть его остриём шпаги пониже спины, наискось разрубив ему ягодичные мышцы.

— На войне, как на войне! Вот тебе, ублюдок, отметина на всю жизнь! — воскликнул при этом Рейнкрафт, к сожалению, он ни в грош не ставил этого негодяя, иначе бы прикончил на месте.

Пикколомини бросился наутёк под громкий хохот и улюлюканье подошедших к мосту шотландских стрелков, возглавляемых гауптманом Лесли. Они с нескрываемым любопытством наблюдали за неравным поединком, не спеша вмешиваться в него. У моста появился генерал-вахмистр Илов с конными гвардейцами и с мрачным видом стал смотреть за драматическими событиями, кусая от досады светлый ус.

В это время, когда барон фон Рейнкрафт в одиночку, как некогда, вёл неравное сражение, неподалёку на противоположном берегу канала, идущего от реки, у перевёрнутой вверх днищем лодки удобно расположился с тяжёлым мушкетом в руках слуга графа Пикколомини, рыжий Курт, он тщательно целился в ненавистного барона, что при его косых глазах было очень непросто сделать, тем более что оберст двигался легко и быстро. Всецело поглощённый событиями на мосту, Курт не заметил, как сзади к нему бесшумно приблизился рослый монах-капуцин в надвинутом на самые глаза капюшоне чёрной сутаны. Монах одним точным сильным ударом всадил трёхгранный кинжал несчастному между лопаток. Подобрав оброненный мушкет, он почти не целясь, выстрелил. Аббат Гийом уронил шпагу и схватился за левое плечо. Пуля по касательной задела левое плечо иезуита, на некоторое время выведя аббата из строя. Выстрел был сделан вовремя — отважные иезуиты дружно атаковали Рейнкрафта, и тот с большим трудом от них отбивался.

— Проклятье! Промахнулся! — выругался вполголоса монах-капуцин, бросая разряженный мушкет рядом с убитым. Выдернув кинжал из спины Курта, он тщательно вытер узкий клинок о волосы убитого и сунул его за голенище высокого кавалерийского ботфорта, затем стремительным броском очутился возле ближайшего дома и сгинул в наступивших вечерних сумерках, словно порождение мрака преисподней.

— Пожалуй, так дальше не пойдёт! — воскликнул барон фон Илов, заметив, как аббат Гийом выбыл из увлекательной игры. — Если в ход поединка вмешиваются потусторонние силы, отдавая предпочтение рыцарю Рупрехту, вероятно, в знак благодарности за спасение ведьмы, то и нам пора вмешаться и прекратить это безобразие. Боюсь, наш доблестный мальтийский рыцарь перепутал дессауский мост, с этим горбатым мостиком через грязную зловонную речушку и, в конце концов, изрубит святых отцов на куски! — С этими словами генерал-вахмистр с важным видом достал седельный пистолет и взвёл курок.

— Вы правы, господин-вахмистр. Рупрехт перешёл все границы дозволенного, — хмуро заметил гауптман Лесли. — Чёрт его дёрнул встать на пути самих отцов-инквизиторов!

— Думаю, лучше мы его прикончим, чем это сделают вонючие монахи, — принял решение генерал-вахмистр. — Так будет лучше для него, для Церкви и для нас. Пожалуй, я с ним сражусь на шпагах, ведь мы так и не выяснили, кто из нас лучший фехтовальщик, а более удобного случая разрешить наш спор, похоже, уже никогда не представится!

Фон Илов красивым, рассчитанным на внешний эффект, жестом обнажил свою шпагу и решительно бросился на своего боевого товарища, собутыльника и друга. Сделал это как раз вовремя — Хуго Хемниц, оставшись один на один со свирепым оберстом, начал изнемогать и еле успевал отражать смертельно опасные удары. Рейнкрафт уже умудрился отрубить иезуиту правое ухо, висевшее теперь на тонком лоскутке кожи, кровь обильно заливала Хемницу лицо и шею.

Хуго Хемниц, прошедший великолепную подготовку в фехтовальном зале иезуитского коллегиума в Париже, успел вовремя подставить клинок, защищая голову со свежевыбритой тонзурой, но толедская сталь шпаги оберста всё-таки вскользь полоснула по макушке иезуита, оставляя на ней кровавый рубец.

— Один момент! — воскликнул барон, заметив спешащего на помощь иезуиту генерал-вахмистра.

Тот невольно остановился, сбитый с толку странной просьбой приятеля, и в то же мгновенье Рейнкрафт ранил Хуго Хемница в бедро.

Больше не мешкая, генерал-вахмистр бросился на мальтийского рыцаря, давая возможность ретироваться его полностью обессиленному противнику. На кирпично-красном лице Рейнкрафта мелькнула презрительная улыбка.

— Et tu, Brutus?[207] — сказал он и тут же попытался выбить шпагу из руки фон Плова.