Валленштейн

В превращённой в пустыню местности совсем не оставалось съестных припасов и фуража, и Валленштейн со своей армией поспешил покинуть её, будучи глубоко уверенным, что военную кампанию 1632 года он выиграл. Однако имперский генералиссимус сильно недооценил Льва Полуночи. Последний, хотя и не оправился от страшного поражения до наступления зимних холодов, но решил со своей изрядно потрёпанной армией всё-таки дать новое сражение Валленштейну, когда тот меньше всего мог этого ожидать. Выяснив, что герцог с незначительной частью своих войск находится в Лютцене, Густав Адольф не пожелал упускать представившуюся великолепную возможность — застать имперскую армию на зимних квартирах и, наконец, расправиться со своим самым опасным противником.

— Весьма подходящее время для того, чтобы заявиться в гости к Железной Метле и доходчиво объяснить ему, что сражение при Фюрте — ещё не конец военной кампании нынешнего года, — говорил Густав Адольф, возбуждённо бегая из угла в угол просторной походной палатки. — Герцог Валленштейн наверняка будет рад таким долгожданным гостям, как мы.

— Не сомневаюсь, ваше величество, — ответил герцог Бернгард фон Веймар, протягивая озябшие, покрасневшие от лютого холода крупные солдатские руки к раскалённой походной чугунной печке, которая слабо обогревала внутреннее пространство королевской палатки. В отличие от закалённого и привыкшего к суровым зимам короля он плохо переносил рано наступившие в этом году холода с лютыми пронизывающими до самых костей, ледяными северными ветрами. Этот двадцативосьмилетний худощавый белокурый красавец ко времени описываемых событий успел сделать блестящую военную карьеру. Он был одиннадцатым сыном герцога Иоганна фон Заксен-Веймара и, естественно, не мог рассчитывать на богатое наследство. Как всякому рыцарю, находящемуся в подобной ситуации, ему пришлось заняться военным ремеслом. Он с успехом сражался в 1622 году при Вислохе и Вимпфене, а в следующем году разделил горечь поражения вместе с герцогом Христианом фон Брауншвейгом при Штадтлоне. В 1625 году он вступил в союз с датским королём Христианом IV. Герцог принял участие и в сражении при Фюрте, где, несмотря на высокое положение и звание, лично водил солдат на штурм Старой крепости. И, хотя сражение было проиграно, Густав Адольф высоко оценил воинскую доблесть немецкого рыцаря и фактически сделал его своим заместителем.

Голос у герцога был хриплым из-за простуды и временами душившего мучительного кашля.

— Это, действительно, — самое подходящее время, чтобы застигнуть генералиссимуса врасплох и сполна рассчитаться с ним за «малую войну», — добавил Веймар, кашляя и с натугой переводя дыхание. — Однако, ваше величество, хватит ли у нас сил для этого? В наличии всего семь полков кавалерии и девять полков пехоты. Кроме того, солдаты сильно истощены и измотаны, а в лагере свирепствуют болезни.

— Зато боевой дух у моих солдат не сломлен, и они горят желанием поквитаться с Железной Метлой за Фюрт. Я за своих солдат ручаюсь! — воскликнул Густав Адольф, резко остановившись перед герцогом и хлопнув его своей могучей дланью по плечу.

Рыцарь чуть не свалился с ног от неожиданности, ведь король был на добрых полголовы выше его ростом и имел телосложение Геркулеса. Веймар закашлялся ещё сильнее, покраснел, как варёный рак, и вынужден был отстегнуть от пояса походную фляжку со шнапсом, чтобы сделать несколько глотков и прийти в себя.

— Вы, кажется, серьёзно больны, мой друг? — озабоченно покачал золотоволосой головой Густав Адольф.

— Нисколько, ваше величество. Это только лёгкое недомогание, которое быстро пройдёт, лишь мы выступим в поход на Лютцен, — ответил герцог без всякой рисовки.

Король с невольным восхищением посмотрел на немецкого рыцаря и произнёс с одобрительной улыбкой:

— В таком случае, я немедленно велю трубить общий сбор и давать сигнал к выступлению, — и после этих слов вдруг заорал громовым голосом: — На Лютцен! Чёрт побери, мы идём на Лютцен!

Валленштейн естественно не мог слышать этих слов шведского короля, и действительно был застигнут врасплох на своей зимней штаб-квартире. Значительная часть имперских войск — четыре кавалерийских полка во главе с Паппенгеймом — находились в это время в Галле.

Используя ночную темноту, несмотря на лютую стужу ранней зимы, Густав Адольф ускоренным маршем сумел внезапно подойти к самому Лютцену. Его солдаты были измождены после изнурительного полуторасуточного марша по зимним дорогам Германии, и Лев Полуночи, вопреки желанию атаковать с ходу небольшой саксонский городишко, где Валленштейн устроил штаб-квартиру, вынужден был остановиться перед самим Лютценом в чистом поле, чтобы солдаты могли разжечь костры, хоть немного обогреться и приготовить свой скудный ужин. Кроме того, из-за наступившей темноты трудно было решиться начать сражение против имперских войск, однако избежать его Валленштейн уже не имел никакой возможности, так отступать и предпринять какие-либо манёвры было слишком поздно.