Вальпургиева ночь

— Но сегодня праздник не только у людей, — добавила матушка Табита со скорбью на лице. — Сегодня Вальпургиева ночь, а значит, все ведьмы устроят грандиозный шабаш, а на утро мы хлебнем лиха, после их гуляния, как это было всегда.

— Шанталь — одна из них, но она хорошая, — раздался голос из толпы. Он звучал за спинами присутствующих, потому Дарок не мог разобрать, кто говорит. — И она пропала. Девочка никогда бы не стала принимать участия в этом мракобесии, потому мы думаем, что ее похитили Драгонешти, чтобы использовать в качестве жертвы.

Носитель голоса вышел из толпы, и Эмма едва не упала в обморок от ужаса. Женщина громко вскрикнула и зачитала молитву. Брэшен попытался ее поддержать, но сам в ужасе таращился на гостя. Дарок узнал его. Это был Карл Дорсли. Он уже не был козлом, но и человеком его назвать язык не поворачивался. Скорее это было прямоходящее животное. А точнее, бес. Покрытый шерстью, с рогами и копытами, он уже имел человеческие черты лица, но и от парнокопытного ещё всего было в достатке.

Видимо, лечение его возлюбленной возымело действие, но не до конца. Следующие слова Дорсли подтвердили его догадку:

— Сегодня должен был состояться последний сеанс.

Дарока охватило отчаяние. Матерь Всемогущая, он никогда не простит себе, если с Шанталь что-нибудь случится.

Растолкав присутствующих, он рванул к двери. Ему нужно срочно разыскать любимую, пока с ней ничего не произошло.

Шанталь отчаянно хотели разбудить. Видимо, для проведения обряда, в котором ей определили роль жертвы, необходимо, чтобы она находилась в сознании.

Трудно было определить, сколько она пролежала здесь — где? — кажется, на каменном алтаре. Ее щиколотки и запястья были крепко связаны веревками. Несколько раз она приходила в себя, и, судя по разбитой губе, кровоточащим ссадинам на лице и теле, Эрик будил ее силой.

Первый раз очнувшись, она увидела склоненное над ней лицо Кларелиш. Шанталь не испугалась, не закричала и даже не стала молить подругу развязать ее. Глядя в ее глаза, она обо всем догадалась. Кларелищ смотрела на нее со смесью легкого разочарования и любопытства, она улыбалась.

— Узлы не жмут? — поинтересовалась она у девушки.

Шанталь ничего не ответила. Кларелиш нарочито вздохнула, присела на краешек ложа жертвы и скрестила руки на груди. Ведьма была уже готова к обряду и надела праздничный наряд. Хотя, правильно будет сказать, сняла с себя все. Согласно традиции ведьмы на шабаше веселились голыми, и только королева представала в своем лучшем одеянии.

— Нет, в самом деле, мне тебя даже жаль, Шанти, — стала рассуждать Кларелиш. — Ну, зачем, спрашивается, ты связалась с Кларком? Ведь все так хорошо начиналось. Ты вернулась в семью, Сгаташ с тебя пылинки сдувала. Шанталь то, Шанталь сё, Шанталь нельзя расстраивать, нужно беречь ее ранимую душу. Тебе ведь даже работу не давали, а в итоге ты предала весь клан.

Девушка прикрыла глаза. Солнце пекло нещадно, и Шанталь чувствовала, как оно обжигает ее нежную кожу. Хотелось пить, и кружилась голова. Она устала и желала, чтобы все поскорее закончилось.

Видя, что подруга не реагирует на ее нравоучения, Кларелиш разозлилась.

— Вот только не изображай из себя жертву! Ты у нас любительница вечно что-то изображать, — голос ее звучал капризно. — Тебе дали такой шанс, но ты не оправдала надежд. Радуйся, что Сгаташ не отдала тебя Эвклиду, тот грозился выклевать твои чудные глазки.

На лицо Шанталь села муха, девушка попыталась отогнать ее, забыв, что связана. Пребывая в полусонном состоянии от изнеможения, она с трудом сфокусировала взгляд на то и дело расплывающемся лице подруги.

— Это ведь ты убила молодого эрла? — прохрипела она пересохшими губами.

Кларелиш замерла, а затем широко улыбнулась и кивнула.

— А как ты узнала? — полюбопытствовала она.

— Догадалась.

Кларелиш хихикнула.

— Это так возбуждает, — призналась она. — Жизнь человека в твоей власти, ты крутишь им, как игрушкой, а потом раз и выпускаешь из него дух.

Глаза ведьмы горели неподдельным энтузиазмом. Шанталь тяжело было осознавать, что с этой девушкой она дружила.

— Нил был такой наивный, истинный ребенок. Охмурить его не составило труда. Я дала ему должное количество яда, чтобы он умер не сразу. Нам было необходимо, чтобы молодой Кларк скончался в таверне, дабы замести следы. Здорово все вышло, правда?

Шанталь устало прикрыла глаза. Со злой иронией она подумала над тем, что все ее родственники с обеих сторон являются хладнокровными убийцами.

Второй раз Шанталь пришла в себя ближе к закату. Она заметила, что одна ее рука была развязана, зато другая крепко привязана к спине. А та, что была свободна, висела вдоль алтаря. Запястье девушки было изрезано в нескольких местах, и из порезов сочилась кровь. На земле стояла чаша, и ее кровь крупными каплями стекала туда. Рядом лежал кинжал с изогнутым лезвием. Девушку готовили к жертвоприношению.