Вальпургиева ночь

Едва увидев свою подругу-ведьму, девушка безумно испугалась. Почему она здесь? Как не побоялась появиться в городе, где нанятые Кларком люди рыщут в поисках Драгонешти? Хотя угадать в ведьме ведьму крайне сложно, тем не менее, если ее схватят, всему клану несдобровать. Но потом Шанталь испытала страх иного рода. Кларелиш ведь стала свидетелем безобразной сцены. Она собственными глазами видела, в каком состоянии находился Мерлин и как он ополчился против вождя. А значит, теперь Сгаташ непременно узнает, что Шанталь ее обманывала насчет мага-хранителя Маам Кросса. Но не строгое наказание, которое последует за этим, так расстраивало девушку, а тот факт, что теперь главной ведьме будет известно, что Мерлин настроен против собственного эрла, а, следовательно, помощи от него Союз не дождется.

— Деника! Что здесь происходит? — строгий голос Лагерты, матери ее подруги, вывел девушку из раздумий.

Из толпы выскочила косматая матрона, арбузные груди которой под линялой туникой свисали аж до пупа. Одного брошенного взгляда на нее Дароку было достаточно, чтобы угадать в этой женщине матушку девицы, что пришла вместе с Мерлином. За ней следовал мужчина в дырявых шароварах, своим телом и руками напоминавший богомола.

— Деника! — повторила женщина.

Она вытаращила глаза при виде ее пьяного родственника, мирно похрапывающего на площади, затем ее взгляд поднялся и остановился на вожде, и лицо матроны растянулось в заискивающей улыбке.

— О, эрл! — женщина всплеснула руками. — Какая честь для нас. Я Лагерта, племянница Мерлина, а это мой новый муж Стеймун.

«Богомол» поднял «лапу».

— Вы уж нас простите, — защебетала она льстивым голоском. — У Мерлина, кроме нас, родственников-то нет. А он, старый дурак, совсем от рук отбился, все пьет да пьет.

Судя по тому тошнотворному душку, что исходил от Лагерты, и мутному взгляду Стеймуна, пьянство было делом семейным. Единственным, кто выглядел абсолютно трезвым, и определенно таковым был, — это испуганная девица по имени Деника, что так отчаянно старалась спасти Дарока от своего родственника. Но именно ее пьяная мамаша и определила виновником безобразного поведения колдуна.

— Ах ты, пустоголовая дрянь! — завопила она и схватила дочь за косы. — Сколько раз я тебе говорила следить за ним!

Шанталь не могла на это смотреть. Ей было безумно жаль Денику. Ей вечно доставалось то от пьяницы-матери, то от забулдыги-мужа, теперь вот опять от матери. А еще отчим бил ее ремнем. Забыв обо всем, она громко крикнула:

— Не надо, Лагерта, она не виновата!

Женщина не обратила на ее крик никакого внимания, продолжая бить дочь по голове. Зато ее голос услышал тот, чье внимание она хотела привлекать меньше всего. Дарок обернулся и посмотрел ей прямо в глаза. Он обнаружил ее, прятаться не было смысла. Да она бы и не смогла — взгляд Дарока пригвоздил ее к земле. Сердце едва не выскочило у нее из груди. Казалось, его пристальный, проницательный взгляд прожигает ее насквозь, замечая смятение и волнение. Но почему он не может оставить ее в покое?

— Эй, Стеймун, вынимай ремень! Сейчас я задам этой глупой курице хорошую трепку, — высокий визг Лагерты отвлек их от перекрестного огня взглядами.

В этот момент «богомол», что едва держался на хмельных ногах, потянулся за ремнем на шароварах. С трудом вынув его, он ухватился одной рукой за пояс, а другой, держа ремень, замахнулся на Денику. Девушка, видимо, уже привыкшая терпеть побои, даже не увернулась, а лишь машинально съёжилась и прикрыла голову. Этот жест вызвал в душе Кларка протест. Никто не имел права в его присутствии бить женщин. Он уже собирался остановить Стеймуна, когда за его спиной послышался яростный бас:

— Не-е-ет!

Не успел никто опомниться, как Олав шагнул к Стеймуну и, схватив его одной рукой, поднял над землей и яростно тряхнул. Опешивший мужчина захрипел и опустил руки, его шаровары сползли к ногам, обнажив волосатый зад. Люди на площади заохали.

Тем временем могучий воин повернул к себе лицом обидчика Деники и пронзил его жестоким взглядом

— Никогда не смей трогать ее, — произнес он зловещим голосом и повернулся к Лагерте. — И ты тоже.

Стеймур от выпитого вина и так находился в сознании лишь наполовину, а сильная встряска довершила дело — мужчина не смог произнести не звука. Зато перепуганная до ужаса Лагерта тут же начала умолять Олава:

— Хорошо, хорошо. Только отпусти его.

Великан подчинился, правда, так швырнул Стеймуна, что тот отлетел на пару метров и приземлился на спину в форме морской звезды. Жена бросилась к побитому мужу. Деника глядела на Олава, будто на героя. Люди на площади онемели от произошедшего. Первым пришел в себя Брэшен. Ему было не впервой видеть гнев Олава, поэтому он спокойно вышел вперед и обратился к присутствующим:

— Думаю, на этом стоит закончить. Прошу всех разойтись по домам.

ГЛАВА 8

Люди стали медленно расходиться. Шанталь воспользовалась этим, чтобы аккуратно исчезнуть. Она побежала разыскивать Кларелиш. Нужно во что бы то ни стало переговорить с ней до того, пока она не отправилась прямиком к Сгаташ.