Вальпургиево проклятие

Она распласталась в очерченном кровью круге, корчась в непостижимо чудовищных муках агонии: тело извивалось в болезненных судорогах, которые полностью захватили власть над ее испускающей дух плотью.

С ног до головы ее обрамляли ужасные кровоточащие подтеки и набухшие вены. Практически все участки кожи женщины были усеяны отвратительными губчатыми язвами, которые и были источником тошнотворного зловония.

Эльза умирала от проказы.

Перекошенное лицо и неестественно выгнутые пальцы, пытающиеся ухватиться за невидимые выступы, с усилием впивались в расщелины дощатого пола, оставляя на его поверхности новые обломки ногтей и кусочки сорванной плоти.

На месте ее выразительных зеленых глаз зияли две пустые глазницы, из которых вываливались глазные яблоки и свисающие склизкие мышцы. Истекающие обильным потоком ссадины обрамляли ее худощавое лицо бордовым контуром свежей крови. Отныне ее облик имел богобоязненный и страшный вид. От прекрасной девушки, чья красота влюбляла в себя все мужские взгляды, осталось лишь далекое воспоминание…

Вся комната была заставлена чуждой символикой, наполняя помещение дьявольской атмосферой. Развешанные венички диковинной травы и поставленные вокруг алтаря массивные свечи раскрывали людям всю правду ее богомерзкого ремесла. В комнате был резкий запах опиума, перемежающегося с тошнотворным смрадом органических разложений. Но то, что мгновением позже приковало наибольшее внимание крестьян, стало роковым: в правом углу комнаты громоздилась глубокая ониксовая чаша, до краев заполненная извилисто-кровяным сгустком, в котором даже с приличного расстояния проглядывалось активное копошение жирных опарышей. Как выяснилось позже, инородная кровянистая масса была извлеченными детскими внутренностями, которые ведьма использовала в качестве ритуального подношения.

Крестьяне тут же принялись обыскивать хижину, вынося каждый угол и перерывая каждый закоулок, пересекая просторы дома до тех пор, пока из соседней комнаты их уши не пронзил душераздирающий женский вопль.

Когда все крестьяне сбежались на звук отчаянного зова, то увидели, что на полу лежала оскверненная плоть маленькой девочки.

Все близлежащее пространство было обставлено деревянными сосудами, куда обильными потоками стекала кровь невинной. У девочки точно так же отсутствовали глаза, а из зияющих пустотой впадин вываливалась зловонная черная жижа, своим видом напоминающая болотную глину.

Тело ребенка было чудовищным образом выпотрошено и протиснуто в недавно освежеванную шкуру козла. Зрелище было тошнотное и страшное. Всем было понятно, что ведьма совершала нечестивый обряд, в котором несчастная девочка предстала жертвой жестокой ведьмы.

Увидев это кровавое месиво, обезумевшая от горя мать подбежала к телу маленькой дочурки и со страшными воплями стала прижимать к груди безжизненное тельце, сотрясая мертвое дитя в своих истеричных всхлипах.

***

В стенах этого темного жилища витала обреченная атмосфера зла.

Всем было ясно, что Господь давно отрекся от этого нечестивого пристанища.

Жизнь медленно покидала тело Эльзы. Но даже несмотря на то, что она покидала этот мир в нечеловеческих муках, крестьяне не пожалели ведьму, и уж тем более не отменили страшную расправу:

Ухватив ее тело с разных сторон, они общими усилиями поволокли женщину к костру.

Стянутое тугими веревками тело взгромоздили на возвышающийся столб, дополнив убийственный коктейль щедрым количеством керосина и зажженной спичкой. Люди видели, что слепая и почти бездыханная Эльза всеми силами пыталась пятиться от огня, перемежая свои тщетные действия с жалобным мычанием.

С невероятной скоростью огонь поглотил в свои объятия стог сена, скоротечно распространяя танцующие язычки пламени по древесине. Когда первые лоскутки огненного полотна коснулись обнаженной кожи ведьмы, из ее глотки вырвались скрипучие вопли. Костер быстро привел безбожницу в чувства. Страшные проклятия, вылетавшие из ее уст неукротимой волной, обрушивались на местных жителей. Эльза говорила не свойственным себе голосом; эти звуки едва ли мог произнести человек, потому что более походили на крики адского демона… В воздухе поднялся едкий запах жареного мяса и жженых волос.

Люди старались плотно укрывать нижнюю часть лица, чтобы не чувствовать тошнотворного запаха горящей плоти.

Обездвиженная Эльза еще предпринимала попытки высвободиться, но при каждой попытке к освобождению веревки стягивались еще туже.

Догорая, словно спичка, она склонила голову на грудь. Ей ничего больше не оставалось, как примириться со своей злосчастной участью. Последние вырвавшиеся из ее груди слова обратились чудовищным рыком:

– Abi dierectus!5 Будьте вы прокляты! Прокляты! Abi in crucem!6 – после чего ведьма разразилась громким гоготанием…

***

Как рассказывали люди, этот смех еще долго снился им в кошмарах, а ее крики застыли в воздухе на долгие годы. Так и закончилась жизнь деревенской колдуньи, а ее тайна не была разгадана и по сей день.