Вальпургиево проклятие

– Фрэнк, дорогой, все это такие пустяки! – Хозяйка неубедительным жестом отмахнулась от моих слов, после чего торжественно объявила: – Кстати, сегодня этой бутылке исполняется ровно сто пятьдесят лет. Выпьем за это!

Наши бокалы в очередной раз вспорхнули над столом. Я сделал щедрый глоток этого безупречного напитка и по настоятельным просьбам хозяйки присел на стул. Так уж получилось, что, сидя за длинным столом, мы с Роуз оказались по разные его стороны, аккурат напротив друг друга.

– Если мои суждения верны, то в наших краях вы впервые, так? – неожиданно заговорила хозяйка.

– Да, в Румынии я впервые, – вполголоса подтвердил я.

– Вот оно как! Позвольте спросить о ваших впечатлениях? И, в конце концов, расскажите, как же вас угораздило набрести на мое отдаленное жилище?

Вопрос застал меня врасплох. Мне не очень-то хотелось вспоминать события минувшего дня, но всем своим нутром я чувствовал, что неприятными впечатлениями мне все-таки придется поделиться с Роуз.

Проигнорировав оба вопроса хозяйки, я неспешно начал свой рассказ с самого начала.

Говорил я много, стараясь не упустить ключевых деталей. Моя история выстраивалась очень конструктивно и, неожиданно для меня, увлекательно. Я поведал хозяйке о том, как высадился с корабля и набрел на шайку бездомных детей, о том, как долго плутал по темноте извилистых переулков, как меня облапошили оба водителя и, в конце концов, о том, что несколько часов шел по темному лесу, пока не набрел на ее дом.

Проговорил я, наверное, с полчаса. Все это время хозяйка молча буравила меня заинтересованным взглядом, не задавая по ходу дела никаких вопросов. Когда я довел свой рассказ до финального конца, Роуз лишь понимающе кивнула головой.

– Для иностранца вы очень вежливы и терпеливы, что, на мой взгляд, достойно особого уважения. – Сделав глоток вина, она продолжила: – Не спорю, что на первый взгляд наш народ может показаться весьма специфичным, но если пожить среди них несколько лет, то замечаешь, что в глубине души они – добрейшие люди.

Между нами повисло глубокое молчание. Мы знали, что разговор еще не закончен.

Когда я рассказывал хозяйке о каламбуре сегодняшнего дня, то между делом не забыл рассказать про свое знакомство с одним чудаком, который между делом упомянул Вальпургиеву ночь.

Услышав, что из моих уст вылетело это словосочетание, хозяйка таинственным образом ухмыльнулось, но так ничего и не сказала.

Не буду скрывать, что меня это заинтриговало, поэтому, набравшись мужественности, я поинтересовался:

– Насколько я понимаю, сегодня какой-то особенный день?

– Особенная ночь, – с улыбкой поправила меня хозяйка.

– И что же в ней такого необычного?

– Вальпургиева ночь – это ежегодный праздник, который испокон веков отмечается народами Центральной и Западной Европы. В каждой стране название этого праздника интерпретируют по-своему, кто-то зовет его колдовской ночью, кто-то ведьминым костром, кто-то праздником весны, ну а мы, как большинство других стран, именуем его Вальпургиевой ночью.

– Этот праздник похож на Хэллоуин?

– И да, и нет, – уклончиво пролепетала Роуз, – оба праздника берут свое начало еще с незапамятной древности, но раз уж мы говорим о настоящем времени, то нынешнее отличие Хэллоуина от Вальпургиевой ночи состоит в том, что традиции вашего праздника видоизменились со временем, став исключительно поводом для веселых гуляний, а вот Вальпургиева ночь… – на последнем слове Роуз осторожно прочистила горло и отрешенно произнесла: – А с нашими традициями все иначе.

Я молча смотрел на хозяйку в надежде, что она перестанет говорить загадками и пояснит свои ответы.

– Я думаю, Фрэнк, что мне не стоит углубляться в историю Хэллоуина, потому что ничего нового вы от меня не услышите, но если вам интересно разузнать про Вальпургиеву ночь, то с радостью поделюсь с вами своими познаниями.

– Продолжайте.

Заглянув мне в глаза, хозяйка одобрительно кивнула.

– Свое название Вальпургиева ночь получила еще в 748 году. Святая Вальпурга – именно так звали женщину, в честь которой и было именовано всеми любимое празднество – приехала из Англии в Германию с добровольным желанием основать на выбранных землях монастырь.

Когда женщина умерла, то уже тогда пользовалась чрезвычайной популярностью, прославившись своими великими благодеяниями и добрыми намерениями. Столетие спустя ее имя почти позабылось, но одному айштадскому епископу пришло в голову восстановить церковь, а также монастырь в Хайденхайме. Но во время реставрации была потревожена могила Вальпургии, и как-то ночью епископ увидел перед собой ее рассерженный призрак. Впоследствии епископ распорядился перевезти останки покойной аббатисы в Айштадт, и случилось это первого мая.