Вальс бывших любовников

– Все-то ты знаешь… – протянул Андрей. – Саша, давай-ка метнись, а Ленка пока Иванычу наберет. Зуб даю – он давно не спит.

– Угу, примерно с того момента, как я у него ключи попросила от кабинета, – кивнула Лена, набирая номер Шмелева.

Переместившись в свой кабинет, Лена почувствовала, что очень устала, а глаза слипаются. Горский уехал на службу, попросив держать его в курсе, Паровозников тоже убежал по делам, и Крошина ждала новостей от Левченко в полном одиночестве, борясь с соблазном прилечь на диван и уснуть.

Пришел ответ на запрос в реестр банка крови, и Лена, позевывая, просматривала список, который запросила аж со времен студенческой юности – на всякий случай.

Фамилия Нины Колодиной там была, но напротив стояла ремарка о том, что донор выехал в другой регион.

«Пустышка», – в очередной раз зевнула Крошина, откладывая список и направляясь заваривать кофе.

Допивая очередную чашку напитка, от которого уже горчило во рту, Крошина по-прежнему смотрела на снимок с изображением Воронковой. Что-то в позе подруги казалось ей неестественным, как будто Юлька сидит не сама, а ее поддерживают веревки, иначе она давно завалилась бы на пол.

«Как будто спит, – подумала Лена, невольно зевнув, и тут же одернула себя: – Просто я сама спать хочу, вот и мерещится… Так, стоп, а что вот это? – Она вдруг уцепилась взглядом за какой-то странный фрагмент, торчавший возле Юлькиного правого локтя. – Как будто руки чем-то фиксированы, как упавшее с плеч коромысло… – Лена взяла из ящика лупу и увеличила заинтересовавший ее кусок. – Ох ты черт… а ведь это весло… Да, черт возьми, кусок весла, та его часть, которой гребут! Филипп был прав, это Нинка! А место – заброшенная гребная станция, ее развалили в начале нулевых!»

Вскочив, Лена бросила в сумку телефон и фотографию и выбежала из кабинета, забыв, что должен вернуться Левченко.

Ее машина была припаркована на загороженной стоянке для транспорта сотрудников, второй день стояла там, и Лена возблагодарила себя за лень – теперь ей не придется рассказывать обо всем Шмелеву, теряя драгоценное время.

Сев за руль, она выехала на улицу, свернула в ближайший переулок, а оттуда выбралась на проспект, с которого затем можно будет съехать на загородную трассу.

«Как я сразу об этом не подумала, когда Фил начал меня буквально носом тыкать в Нинкин размер ноги! И руки… Ну конечно – она с детства греблей занималась на этом самом канале, у нее хватка была мужицкая, она же как-то в походе на спор с парнями дрова рубила и выиграла… С одного удара раскалывала чурку, никто не мог… И пальцы… она узлы из веревки так вязала, что потом распутать не могли, поэтому ей и не давали палатки крепить. Господи, Нинка… Но почему? Зачем? В голове не укладывается… И Филипп сказал, что она больше в городе не прописана – как такое могло быть? Вернулась, чтобы… чтобы – что? Убить трех девчонок и нарядить их в дурацкие платья? Для чего? Опять одни вопросы…»

Проезжая пост ГИБДД, Лена вдруг подумала, что надо позвонить Андрею, потому что она никому не сказала, куда и зачем уехала, а мало ли что может случиться. И еще не факт, что она права…

Но телефон все-таки вытащила и, укрепив на магнитном держателе, набрала номер Паровозникова и нажала кнопку громкой связи:

– Андрей! – затараторила она, едва голос Паровозникова зазвучал в машинных динамиках. – Андрей, я, кажется, знаю, где Юлька! Не перебивай, выслушай! В общем, Горский, похоже, прав, это Нина Колодина, моя одногруппница. Моя, не Юлькина! И Юлька могла пойти на контакт с ней, потому что никому в голову бы не пришло подозревать Нинку в чем-то… А та просто увезла ее на старую гребную станцию. Канал имени Ленинского комсомола знаешь? Ну вот там.

– Погоди… – вклинился все-таки в ее словесную реку Андрей. – Станция на канале Ленинского комсомола? Да она уже на молекулы разложилась, ее как закрыли в конце девяностых, так и все!

– Так в том и дело! Я фотографию разглядывала и увидела у Юльки за спиной весло! Понимаешь?! А полки эти – для байдарок же! И Нинка на этом канале греблей занималась с самого детства!

– Я ни фига не понял, но еду туда, – решительно заявил Андрей.

– Погоди! Сперва туда должна зайти я! Андрей, послушай… У Нинки какой-то зуб на меня, похоже, и ей нужна я, уж не знаю, зачем. Я должна оказаться там раньше всех, иначе… Ну не тебе рассказывать, да?

– И не тебе рассказывать, что с тобой сделает Шмелев, когда узнает, что ты поперлась на задержание одна! – рявкнул Паровозников. – Одна, черт тебя дери! Не вздумай соваться без меня, слышишь, Ленка?!

– Ага, сейчас, – спокойно сказала она и сбросила звонок, убрала громкость, понимая, что теперь Паровозников оборвет телефон. – Я все равно раньше тебя успею, мне и надо-то – поговорить, понять.

О том, что надо бы позвонить и мужу, Лена почему-то даже не вспомнила. Ее мысли были заняты только тем, что и как она будет говорить Колодиной. Ее не покидала мысль о том, что она никак не может понять причину.