Вальс с негодяем

Он молчал, но она видела, что дергается уголок его рта…У неё задрожали руки…

— Второе действие. Серьезное происшествие. Довести до края...

Белла пошатнулась, но когда он дернулся, чтобы помочь ей в ужасе отступила назад, прислонившись к стене…Она вспомнила Ветреницу, бьющую копытом у края обрыва… Глаза наполнялись слезами…

— Нет. Я не сделал ничего, чтобы подстроить происшествие с вашей кобылой. Это была случайность.

— Вы планировали это…

— Нет, Белла, нет!

Он двинулся к ней, и девушке пришлось выставить вперед обе руки, чтобы не подпустить его…

— Нет, стойте на месте! Не подходите ко мне!

— Белла, хватит… я не могу больше продолжать этот фарс.

Он все-таки шагнул ближе, но она продолжала держать свои руки как щит, глядя ему прямо в глаза, пытаясь прочитать в его глазах ответ на вопрос — как? Как этот человек мог так поступить с ней?

Белла считала себя хорошим, искренним, чистым человеком, у неё никогда не было врагов, и она не ожидала, что кто-то может поступить с ней подобным образом…

— Действие третье… Продолжать сближение…разжигать любовное томление?

— Вам ведь понравился роман миссис какой-то там? Что-то про страсть? Меня уверяли, что это увлекательное чтиво для юных леди?

Ей казалось, что она задохнется…

— Если мне не изменяет память, дальше следует удивлять, увлекать… влюблять…

— Значит, ваши карточные фокусы должны были меня удивить и увлечь? А ваши томные взгляды — заставить меня влюбиться?

— Белла!

Он пытался прорваться сквозь её оборону, но она держалась на смерть…Битва взглядов, в которой одному неизбежно суждено проиграть.

Он опустил ресницы… Потом снова посмотрел на неё. Теперь в его оливково-карих глаза появилась сталь…

— Ведь это сработало? Читайте дальше. Переходите к третьему акту. Первое действие. Заставить скучать, страдать…

— Помните наизусть?

— Я долго разрабатывал этот план. Не думайте, что я дилетант. Потерять надежду. Вы ведь потеряли её, тогда, после маскарада, когда я сказал вам, что уезжаю навсегда? Вам было больно, Белла?

— Перестаньте…

— Вы страдали… Может быть даже плакали…

— Хватит…

— А ведь у вас был жених, Белла! Ваш суженый, нареченный, как это называется? Ваш настоящий? Тот, которому вы сказали «да»?

Ей казалось, что она сейчас провалится в глубокий колодец, крышка захлопнется, и она останется в темноте. Одна. Навсегда.

Она почувствовала его руки на своем теле, жесткость его торса… Кажется, она все-таки потеряла сознание? Ей с трудом удалось поднять веки, все было в дымке...

Она действительно предала свою любовь, своего Уильяма… Попалась в ловушку, на крючок, как та серебристая рыбка из озера. Этот рыбак умело расставил сети…

Перед глазами стояли строки его дьявольского плана…

Действие второе, неожиданная встреча. Да, она была неожиданной эта встреча ночью в библиотеке… Но как он узнал, что она пойдет туда? И бросится ему на шею… сама…

Она снова и снова проваливалась в бездонную яму, неожиданно что-то обжигающее оказалось внутри неё, омыло рот, пролилось вниз, она закашлялась и пришла в себя.

— Тихо, это всего лишь бренди. Сейчас  будет легче… Нужно дышать… Вот так, моя дорогая…

Она смотрела на него и не могла узнать… Это же был он! Её Гэбриел! Его глаза, его губы, его запах… Почему же он такой… чужой и далекий?

— Как вы узнали, что я пойду в библиотеку ночью?

— Белла, все это не важно… Давайте забудем этот нелепый фарс…

— Вы заставили мою горничную унести бумагу?

— Белла…

— Действие третье, идти до конца... Так, кажется, вы написали? Зачем же вы благородно дали мне возможность избежать позорной участи?

— Белла!

— А потом подложили мне ключ, зная, что я не откажусь от вас...

— Белла, моя птичка…

— Нет. Довольно. Пустите меня.

— Никогда! И ни за что! Я признаю, да, я приехал сюда с одной целью — соблазнить вас, но все изменилось…

— Изменилось?

— Я… я полюбил вас, Белла. Поверьте мне, это правда. Я говорю искренне… так искренне, как не говорил уже давно...

— Вы полюбили меня?

— Да, Белла, да! Я люблю вас. Люблю... Люблю…

Он покрывал поцелуями её лицо, но его прикосновения не отзывались как прежде жаром желания. Наоборот, каждое прикосновение замораживало еще сильнее её и без того застывшее от ужаса тело. Он почувствовал это…

— Белла? Посмотри на меня!

Она с трудом смогла поднять веки. Он был все так же красив, до боли, до слез красив, но лицо его, вчера еще такое родное сейчас казалось абсолютно чужим.

— Я не отпущу тебя! Я не отдам тебя ему. Этой ночью ты стала моей, и это навсегда! Только это имеет значение! Только это — истинно!

Что она могла ответить? Зачем было что-то отвечать ему?

— Сейчас мы спустимся в гостиную и поговорим с баронессой. Потом я поеду к епископу за специальным разрешением. Нет, мы поедем вместе. Думаю, твоя тетушка не откажется сопровождать нас. Обвенчаемся в Лондоне. Потом поедем в мое поместье, в Кент.

— Да, милорд…

— Белла, прошу тебя, успокойся… Я знаю, тебе сейчас трудно простить меня и понять мотивы моих поступков. Я готов всю оставшуюся жизнь на коленях вымаливать прощения…

 — Не нужно... Только не на коленях…