Вальс ведьмы

– Дорогая Элиза, как я рада видеть тебя здесь, – сказала она тем наигранным тоном, который ей так нравилось использовать. – Ты знаешь, что я одета в последнее платье, которое сшил Фредерик Уорт перед смертью?

– Чудесно. Что ты здесь делаешь одна? – спросила я, нахмурившись.

Ее улыбка слегка дрогнула, и она обвела своими зелеными глазами всю библиотеку, прежде чем снова впиться взглядом в меня.

– Полагаю, то же самое, что и ты, – ответила Серена. Я удивленно раскрыла губы, но, прежде чем смогла произнести слово, она перебила меня: – Ты пришла поблагодарить меня за подарок?

– Какой подарок? – Я нахмурилась еще больше.

– О, значит, ты его не нашла, – ответила она, испустив вздох, слишком долгий, чтобы быть естественным.

Она снова отвернулась от меня и повернулась к окну, наблюдая за тем местом, где Андрей подслушивал несколько недель назад. Я встала рядом с ней и позволила ночному воздуху ласкать мою непокрытую кожу на руках. Это была едва заметная полоска, черные перчатки доходили мне до локтей, но я все равно вздрогнула.

– Серена, речь об отравленном яблоке? – Даже не знаю, было ли это шуткой или нет.

– Это тебе придется выяснить самой, дорогая, – ответила она, бросив на меня взгляд, в котором, казалось, содержалось нечто большее, чем эти несколько слов.

Я внимательно посмотрела на нее, на то, как она вытянулась, на защитную позу ее Стража, хотя я была уверена, что никому из них не разрешалось находиться в зоне, куда мог попасть кто-то Красных кровей. Ее руки были плотно скрещены на груди, а ногти в красных перчатках впивались в кожу.

– Ты нервничаешь из-за помолвки? – спросила я, прищурившись. – Или, может, из-за экзамена в Ковен?

Она изогнула бровь и улыбнулась мне одновременно горько и весело.

– Экзамена в Ковен? Ты действительно думаешь, что меня примут в Высшие члены?

Я смотрела на нее, моргая и не совсем понимая.

– Думаешь, что не готова?

– Разумеется, я готова. Я – лучшая кандидатура на эту должность, – сказала она, как будто это было нечто само собой разумеющееся. – Но я знаю, что она не станет моей.

– Почему? – спросила я, откровенно сбитая с толку направлением, в котором шел разговор.

На этот раз Серена, казалось, была искренне удивлена.

– Ты всерьез спрашиваешь меня об этом, дорогая Элиза? Неужели ты не в состоянии увидеть препятствие, которое мешает мне достичь той должности, что я так сильно желаю? – Я покачала головой, и ее глаза стали темнее, когда она продолжила говорить. – Ты знаешь, что на последнем экзамене в Академии, который решал нашу итоговую оценку, Лирой не ответил на один вопрос? Он прекрасный ученик, у него отличный склад ума, но признай, он не готов посвящать все свое время учебе, у него другие интересы.

Я открыла рот, удивленная, что ей известна такая информация, но она продолжала говорить:

– Он прекрасно ответил на все вопросы, кроме одного. Он сам сказал мне об этом. Я ответила на все, включив в некоторые из них дополнительную информацию. Ты знаешь, какую оценку он получил? А знаешь, какую получила я? – Я ничего не ответила, хотя знала, что в этом не было никакой необходимости. – Мой учитель отметил, что я вела себя чересчур самонадеянно. Что я превзошла себя. Он оштрафовал меня на один балл. Не знать ответа на вопрос было не так страшно, как добавлять лишнее. Конечно, такое случилось не впервые, – добавила она, делая пренебрежительный жест рукой в перчатке. – В других случаях мне не хватало мелочей, но мне всегда занижали оценки сильнее, чем ему.

Она покачала головой, словно снова очутилась в Академии, сжимая в руках практически идеальную работу.

– Ты никогда не задумывалась, почему среди Высших членов только одна женщина? Твоя мама была первой женщиной, которая получила место в нем, но она умерла преждевременно, и всего пять лет назад ее место передали другой. – Она кусала губы с такой яростью, что я не понимала, как у нее еще кровь не пошла. – Мужчины занимают гораздо лучшие должности, нежели мы, они получают сплошные поощрения за свои поступки, когда именно мы, женщины Черной крови, известны как нечто негативное в обществе Красных кровей, ведьмы, олицетворение самого зла, когда на самом деле это мужчины дергают за ниточки. – Она вздохнула, задержав дыхание, и когда повернулась ко мне, ее глаза горели. – Лирой даже не заинтересован в том, чтобы быть Высшим членом, а я не хочу создавать семью, поэтому мы заключили сделку.

– …Сделку? – повторила я; у меня пересохло во рту.

– Скажем так, на самом деле это я сделала ему предложение. Мир оставил бы нас в покое, а особенно меня, потому что мы оба бы оказались женаты. Он смог бы жить своей жизнью так, как хотел, а я смогла бы получать через него доступ к решениям Высших членов Ковена.

Ее слова ледяными шипами вонзались в кожу. Правда причиняла боль, ведь я тоже это чувствовала, но я бы никогда не подумала, что мне доведется услышать нечто подобное из ее идеально накрашенных губ. Я набрала воздуха, хотя с трудом находила слова.

– Это означало бы жить во лжи.