Вальс ведьмы

Мне еще не доводилось применять заклинание на Красной крови, поэтому я не была уверена, сработает ли это. Однако когда я шепотом пробормотала нужные слова, то увидела, как Андрей постепенно исчезает передо мной, не оставляя ничего, кроме следов своей обуви на влажной земле.

– Csodálatos! Это невероятно, – услышала я его слова, когда рука Андрея легла мне на плечо. Он прочистил горло где-то совсем близко, прежде чем его пальцы покинули меня. – Извини. Это… немного вскружило мне голову.

– Ты привыкнешь, – сказала я, постаравшись, чтобы мой голос звучал уверенно. – А пока смотри под ноги.

Он не ответил мне, но я почувствовала звук его шагов, когда приближалась к тюрьме; казалось, я шла одна, с Тринадцатым слева от меня. Однако, когда мы были примерно в ста метрах, я услышала, как Андрей тяжело вздохнул.

– В чем дело?

– Ты на краю пропасти, – прошептал юноша.

Я перевела взгляд с того места, где должен был находиться Андрей, на свои ботинки, ступающие по твердой ровной земле.

– Это всего лишь иллюзия, – сказал Тринадцатый, подавшись вперед. – Не обращай внимания.

– Это не так-то просто, – возразил он, и я могла себе представить, как он нахмурился.

Я поджала губы и, мгновение поколебавшись, протянула руку назад, в том направлении, где он стоял. В наступившей тишине я услышала, как с трудом сглатываю.

– Возьми меня за руку.

Если бы тетя Эстер была здесь, она бы бросила на меня испуганный взгляд. Но ее образ внезапно исчез из моей головы, когда я почувствовала, как холодная кожа Андрея прикасается к моей. Я предложила ему руку без перчатки, хотя и не знала зачем, и он снял свою, прежде чем сжать мои пальцы.

Ради Семи Адов, как простое прикосновение могло подействовать на меня настолько убийственно?

– Не отпускай меня, – прошептал Андрей низким голосом, и я не знаю, был ли он таким от страха или от того же чувства, от которого у меня сдавило горло. Я кивнула и медленно направилась к воротам тюрьмы.

Поблизости никого не было, только пара дилижансов и карет, стоящих с одной стороны здания, но Андрей, похоже, их не увидел. Он также не мог видеть ни одного лица, выглядывающего из узких окон.

– Как ты? – удалось спросить мне.

– Просто продолжай идти, – ответил Андрей, запыхавшись.

Для него это должно было быть все равно что ходить по воздуху. Сама того не осознавая, я крепче сжала его руку и потянула за собой, приближая его к закрытым дверям тюрьмы. Андрей споткнулся, и я услышала стук, когда его тело ударилось о темное дерево.

Он подавил крик и на этот раз отступил, не боясь той пропасти, которую видел только он. Его рука все еще не отпускала мою.

– Это… похоже на собор.

«Похоже, даже у заклинаний на людей Красных кровей есть свои пределы», – заметил Тринадцатый.

Я кивнула, обводя взглядом темное дерево в поисках какого-то звонка или колокольчика. Единственное, что было рядом с дверью, – небольшая золотая табличка с рукояткой, чтобы отодвинуть ее в сторону. Я коснулась ее парой пальцев, и в тот же миг она сдвинулась, оставив глубокое круглое углубление, из которого торчал конец очень длинной иглы.

– Я должна предложить свою кровь, чтобы войти, – пробормотала я, оглядываясь назад, где, как знала, находился Андрей. – Не отставай от меня, как только двери откроются.

Он не ответил, но отпустил мою руку, когда я потянула ее и поднесла ближе к острому концу. Я прижала кончик пальца и зажмурилась от укола боли.

И тут двери начали двигаться.

17 Алистер Вейл

Тюрьма «Святой Мученик» встретила нас сыростью, холодом и эхом, что раздавалось среди высоких каменных стен.

Я забыла, как дышать, запрокинув голову и глядя на гигантские люстры, свисающие с потолка, недостаточные, чтобы осветить звездный свод. Тени от них образовывали гигантские темные пальцы, стремящиеся дотянуться до нас.

Массивный пол представлял собой перевернутый крест, на капителях были изображены горельефные нечеловеческие фигуры. Демоны, люди Черных кровей, Красных кровей, обезглавленные или раненые. За своей спиной я почувствовала, как у Андрея перехватило дыхание.

В дальнем конце, окруженный этими странными окнами, похожими на прорези, находился единственный витраж. Он был сделан из темного стекла, которое воедино отражало Семь Адов Черных кровей, связанных с семью смертными грехами.

Я больше не была одна. Передо мной взад и вперед ходили мужчины и женщины. На них не оказалось корсетов, пышных юбок или неудобных жакетов. Тюремные охранники были одеты одинаково, все в коротких черных туниках с поясом, с которого свисали небольшие фляжки. Среди фляжек виднелись заостренные шипы, испачканные кровью. Под туникой на охранниках были темные прочные брюки, аккуратно заправленные в кожаные сапоги. На шее у всех висел золотой значок с четким изображением перевернутого пентакля, символа членов Ковена.

Скрип заставил меня обернуться. У массивной лестницы, уходящей глубоко под землю, стоял охранник, одетый так же, как те, кого я уже видела. Он нахмурился, когда посмотрел на меня сверху вниз.