Вальтер Беньямин – история одной дружбы

Однажды под вечер мы общались с Ханной Арендт и Генрихом Блюхером, её будущим мужем; с обоими Беньямин поддерживал отношения в парижские годы. К этому времени Ханна, выполняя свои функции а она возглавляла парижское бюро Молодёжной «Алии»⁴²⁰, переправлявшее детей в Палестину, – уже бывала в Иерусалиме, и там мы познакомились ближе. И в Париже встреча нашей четвёрки проходила бурно. Блюхер и Ханна резко отрицательно относились к московским процессам, и я с удвоенной тревогой спросил Вальтера, что же кроется за его неуверенностью в этом вопросе? Правда, Ханна с Блюхером были далеки от марксизма, сыгравшего большую роль в прошлом Генриха, а Беньямин придавал существенное значение марксистскому политическому и военному анализу. Тогда я узнал, что Ханна Арендт работала над темой, щекотливой с еврейской точки зрения, а именно писала о Рахели Фарнгаген⁴²¹ и только что поставила последнюю точку в монографии о ней. С провалом еврейской эмансипации такие фигуры, как Рахель, выступали в совершенно новом свете, и Беньямин, которому Рахель в связи с его занятиями Гёте была знакома гораздо больше, чем мне, выказал исключительный интерес к этой работе. В апреле Вальтер писал мне в Нью-Йорк, где я по завершении своего цикла лекций по иудейской мистике сидел над каббалистическими рукописями Jewish Theological Seminary⁴²², что он только что получил биографию Кафки Макса Брода, о которой уничтожающе высказался [B. II. S. 748] в одной великолепной фразе⁴²³. Я попросил его написать мне подробное письмо об этой книге и о собственных его воззрениях на Кафку, которые я при удобном случае мог бы предложить Шокену – чтобы побудить того сделать заказ на книгу в свете наших парижских бесед. Так возникло чудесное письмо от 12 июня 1938 года [В. II. S. 756–764], к которому прилагалось ещё одно письмо с той же датой. К этому времени я уже написал Вальтеру, что недавно у Пауля и Ханны Тиллих познакомился с Тедди и Гретель Визенгрунд-Адорно, и при последовавшей продолжительной встрече в его квартире мы неожиданно сблизились. (Письмо Адорно к Беньямину об этом напечатано в Neue Zürcher Zeitung от 3 декабря 1967 года.) Упомянутое сопроводительное письмо гласило: