Вскоре после этого Беньямин и сам приехал в Мюнхен проездом к Доре в Земмеринг. Тогда же он купил за 1000 марок (14 долларов!) акварель Клее Angelus Novus. В своей статье «Вальтер Беньямин и его ангел»204
я рассказал об этом подробно, пристальнее рассмотрев его интимное отношение к этой картине. В конце июня он ещё раз вернулся в Мюнхен и жил в квартире, которую я делил со своей будущей женой, Эльзой Бурхардт (друзья называли её Эша); некоторое время там висела и картина Клее. Я тогда работал над подробной рецензией на мистическую лирику евреев; этой теме была посвящена развращённая экспрессионизмом книга Меера Винера (который сам по себе был выдающимся гебраистом) «Лирика каббалы», и я мобилизовал весь мой полемический задор205. Я рассказал Беньямину, чтó Талмуд и мистики той эпохи говорили о гимнах ангелам, и сведения эти упали в Беньямине на очень плодородную почву. В те дни он был в превосходном настроении и состязался с Эшей в шутливо-иронических диалогах. Вальтер рассказал о встречах с Соломоном Фридлендером, который, как и он сам, был чужд кругу Гольдберга и относился к его завсегдатаям с философским цинизмом: впоследствии по этическим воззрениям Фридлендер стал строгим кантианцем. Беньямин сделал мне подарок: философский opus magnum Фридлендера «Творческая индифферентность»206, о котором он был высокого мнения. А я тогда рассказал Беньямину о значительном религиозно-философском труде Франца Розенцвейга «Звезда искупления», вышедшем в 1920 году и начавшем меня занимать207. В связи с моими публикациями в журнале «Еврей» я сказал, что Вальтеру не осталось ничего, кроме как подписаться на этот журнал, и мы послали заявление на подписку для него.Через неделю он поехал к Юле Кон в Гейдельберг и прислал нам 9 июня юмористический диплом как рекомендацию гостиницы Эши Бурхардт, особенно пригодную для шаббата. «Она располагает просторными помещениями, академически образованным лакеем и дешёвыми кроватями. По желанию для ангелов предоставляется гараж… Всегда к услугам господ ангелов – адресная книга (ангелология) и политический агитационный материал (“Восстание ангелов”208
)». Основные слова были представлены в виде ребуса, некоторые – переведены на примитивный иврит. Беньямин подписался «по поручению комиссии» как д-р Никудых209: так Беньямин любил называть себя, наигранно взывая к жалости или иронически. Когда он бывал в хорошем настроении, эта любовь к розыгрышам часто давала о себе знать. Прилагалось следующее письмо: