Вальтер Беньямин – история одной дружбы

«Дорогой Герхард,

прилагаемый благозвучный диплом я должен переслать тебе, исполняя свой долг чиновника. Моя личная антипатия к фройляйн Бурхардт остаётся при этом неизменной. Твой д-р Никудых. P. S. Поездка была в целом очень приятной, хотя мне и на сей раз приходилось слышать разговоры, при которых голова кругом идёт. Сразу же по приезде я отправился в отель “Тангейзер”, где мне дали комнату; вечером там уже не было свободных мест. Здесь райская погода, город гораздо красивее, чем был у меня в воспоминаниях. Вчера мы ходили ужинать в замок Вольфсбруннен; и я намерен совершать ежедневные прогулки в долину или в горы до тех пор, пока вновь не обрету душевное здоровье. Здесь я живу в двух комнатах господина Лео Блюменталя [читай: Лёвенталя], который уехал на несколько месяцев. Чувствую я себя в них очень хорошо. Они расположены на нижнем этаже спокойной улицы (Шлоссберг) и прямо-таки прельщают меня своим приятным письменным столом к работе. Так что в любой момент я могу попросить тебя прислать мне “Звезду спасения” – но пока погожу, чтобы это не оказалось напрасным.

У фройляйн Кон я нашёл целиком новый роман Агнона, опубликованный в отдельных номерах “Еврея”. К сожалению, должен сообщить, что ей очень понравилось, что я забрал у неё эти журналы.

Господин Блюменталь [Лёвенталь] оказал мне внимание, предоставив в моё пользование свою маленькую и изысканную библиотеку. Итак, ты видишь, что от дружеского визита я перешёл к чему-то иному, и если со мной всё будет хорошо, то мне будет очень хорошо.

С сердечным приветом вам обоим,

Вальтер».

Упомянутый здесь Лео Лёвенталь был в студенческие годы ревностным сионистом; впоследствии в эмиграции он работал вместе с Беньямином в качестве одного из главных сотрудников в Институте социальных исследований²¹⁰.

До середины августа Беньямин оставался в Гейдельберге, где он начал подготовительную работу к большой статье об «Избирательном сродстве». В этот период крайней жизнерадостности и невероятной продуктивности он отпраздновал свой день рождения вместе с Юлой Кон, и я послал ему на день рождения своё стихотворение «Привет от Ангела» о картине Клее, воспользовавшись удобной возможностью долго смотреть на неё. 4 августа Беньямин сообщил мне важную новость: издатель Вейсбах предложил ему издавать с 1 января 1922 года журнал (полностью на своё усмотрение), который должен был называться так же, как картина Пауля Клее²¹¹. В моём сотрудничестве Беньямин видел одно из условий успеха этого журнала и хотел тут же посетить меня в Мюнхене и обсудить новую ситуацию. Ожидания, которые Беньямин связывал с моим сотрудничеством, вызвали у меня замешательство. Ведь я не мог утаить, что не ощущал призвания к тому, чтобы, как мне казалось, чрезвычайно зримо участвовать в издании немецкого журнала – мой разум стремился совершенно к другим вещам и целям, о чём Беньямин должен был знать. Так возникли трудности и разочарования, которые отразились в письмах этого времени, в том числе и в нескольких сатирических письмах Доры ко мне. На настоятельную просьбу Вальтера я тотчас же ответил, что готов помочь, но описал и мои сомнения. Ответ Беньямина от 8 августа освещает эту ситуацию. (Написан сразу после отъезда моей подруги – она останавливалась у Беньямина на два дня по пути в Мюнхен.)