Вам не понять – вы же офицер

– Это мы пару плит из забора на зиму извлекаем, чтобы снег не через центральные ворота на дорогу выгребать, а прямиком на пустырь. Там он потом где-то до июня тает, – подтверждает догадку Латышев. – А дальше у нас кочегарка. Обслуживается солдатом из моей роты, отапливает авторемонтную мастерскую, что за забором, КТП и следующее на нашем маршруте сооружение – бокс автомобильный. Бокс рассчитан на хранение двенадцати машин, но реально не отапливался в этот сезон. Прошлой осенью собирались мы его ремонтировать, но не успели. Морозы рано ударили – систему отопления прихватило. Вреда от этого не случилось, так как машины зимой круглые сутки по аэродрому мечутся, движки неделями не глушим. Предполагаю замечание по поводу перерасхода ресурса и топлива. Замечание принимается!

Мы с Уточкиным при этом молчим, а Латышев продолжает:

– Если за зиму средняя температура минус тридцать, то из-за нашей нагрузки, когда ворота не успеваем закрывать, даже при хранении машин в боксе и радиаторы размораживаются и двигатели не запускаются. Поэтому перерасход топлива по сравнению с расходами на ремонт всегда признается оправданным.

За боксом виден еще один проем в ограждении, но несколько меньше, чем ширина аэродромной плиты.

– А здесь тоже снег выгребаете за территорию? – спрашивает ротного Уточкин.

– Здесь снег не выгребаем. Здесь за забором обваловка стоянки примыкает почти вплотную, и подступиться с автокраном не смогли, когда забор строили, чтобы плиту поставить. Вы не беспокойтесь, в парк через этот проем со стороны ВПП никто не ходит. Там за забором вооруженный дежурный по стоянке самолетов смешанной эскадрильи, которая людей, грузы там разные, самого комдива возит, парашютную подготовку дивизии обеспечивает. У них и штаб там сразу за нашим парком. Если успели заметить, за нашим забором мостки от бетонки через болотце к ним ведут.

– Стёпа, включи во все планы выяснение условий службы всех этих дежурных по стоянкам, – говорит негромко Уточкин, пока перемещаемся к следующему сооружению. – В уставах воинских таковые прямо не предусмотрены, хотя, наверное, и не запрещены, а тут они еще и с оружием.

– Это тоже бокс для автомобильной техники, но не отапливаемый, – продолжает Латышев, – в нем автотехника на длительном хранении. Это будущее техническое оснащение моей роты. Охраняется, слава богу, не караулом, а моим же дежурным по парку. Бойцы на нее не покушаются, так как это их спасение на тот случай, если строевая техника вслед за мамонтами вымрет.

Поверили капитану на слово. Окон у бокса нет. Крыша и стены – бетонные плиты и блоки, на плотно пригнанных створках металлических ворот пудовые замки, а оттиски печати материально ответственного лица держатся на основательных, с защитными задвижками металлических бирках, снятых со старых парашютных сумок.

Вдоль южной стены парка вытянулась шеренга разнообразных аэродромных агрегатов. Грейдеры, сенокосилки, шнекороторные снегоочистители, сдувная машина – реактивный авиадвигатель на колесном тракторном шасси. Метрах в трех от сдувной машины шеренгу справа замыкает одноосный прицеп с металлическим бочонком, из каких продают в городах квас или молоко.

– А эта конструкция что здесь делает? Летом пивом торгуете?

– С пивом в Хорышево засада. В Черноямск на пиво выезжаем, но и там оно мерзкое. А эта конструкция – емкость для гербицидов, которыми летом швы между аэродромными плитами проливаем, чтобы трава в них не росла, – поясняет Латышев. – Собственно, товарищи прокуроры, мы к самому месту происшествия и пришли.

– Конкретнее, пожалуйста. Где же тут Парнеев нашелся? – спрашивает Уточкин.

– Смотрите, товарищ подполковник.

Латышев проходит к забору между сдувной машиной и бочкой. Поворачивает налево за машину и взбирается на почерневший полуметровой высоты сугроб. От сдувной машины до забора не более полутора метров. Снежный наст под ногами капитана, уплотненный теплыми весенними дождями, зимой имел толщину не менее метра, а ближе к забору и больше.

– Вот здесь его, бедолагу, и нашли.

Латышев показывает рукой себе под ноги, где в сугробе еще различается углубление, напоминающее отпечаток человеческого силуэта. Так называемое «ложе трупа». В головах снег отличается желтизной от остальной серой поверхности «ложа».

Раскладываю вдоль углубления рулетку с разноцветными делениями, поперек кладу раскрашенную масштабную линейку. Сам залезаю на капот сдувной машины и оттуда делаю несколько снимков отпечатка тела на снегу и окрестностей.