Вам не понять – вы же офицер

В расположениях и канцеляриях подразделений выгребаю у старшин заполненные и не очень книги вечерних поверок. У дежурных по воинским частям требую не сданные в строевые отделы штабов и накопившиеся в столах «строевые записки» дежурных по подразделениям с «расходом» личного состава, представленные после вечерних поверок, а в столовых – составленные на основании «расходов» заявки на приготовление пищи.

Все эти сведения свожу в таблицы, списки и списочки с привязкой людей к объектам, где они спали, ели, несли службу, работали, дежурили и делали другие дела в ночь, когда пропал убиенный.

Казалось бы, зачем все это, если место убийства все равно неизвестно?

А для полноты!

Чтобы не упрекнули в том, что не везде искал, если убийцу не найду.

В метеослужбе получаю справку о выпавших осенью восемьдесят седьмого года осадках – обильный снегопад с девятнадцатого на двадцатое ноября, оказывается, стал уже четвертым, снег валил при порывистом ветре переменных направлений, скорость ветра достигала десяти-пятнадцати метров в секунду. Метель!

Одним словом, выясняю, кто мог находится в ночь убийства как можно ближе к месту обнаружения трупа, и что событиям этой ночи сопутствовало.

Перед дознавателями, за которыми присматривает Гармонин, кроме бланка протокола допроса лежат служебные карточки. Если в них о том упоминается, то военнослужащего спрашивают, за какую такую «грубость» или «нетактичное поведение» (или еще что-нибудь, указывающее на совершение этим воином насилия) его наказывали.

По тому же поводу Уточкин с Чалдоновым выворачивают наизнанку гарнизонную гауптвахту с ее регистрационными книгами и делами, куда подшиты записки об аресте.

В каждом подразделении изымаются книги записи больных, с которыми дежурные по подразделениям отводили в истекшем году заболевших в гарнизонный лазарет.

В самом лазарете осматриваются и изымаются книги амбулаторного приема, заводятся вместо изъятых новые, пересчитываются истории болезней за период с ноября по апрель, и результат сопоставляется с количеством учтенных в подразделениях военнослужащих, находившихся на стационарном лечении.

С той же целью проверяется аналогичная документация в Черноямском гарнизонном госпитале и в Хорышевской центральной районной больнице. Это ближайшие к месту происшествия медицинские учреждения. Чего только не нагребаю в склеп, чтобы не упустить ту самую ниточку, цепочку, хвостик, потянув которые, размотаешь клубок разнообразных отношений между обитателями гарнизона и его окрестностей, выяснишь, между кем была и есть неприязнь, мог ли попасть в орбиту этих отношений убитый.

Вся это макулатура повторно пролистывается вечерами с одновременным составлением протоколов осмотра, если еще хватает сил их писать после ежедневных походов по штабам, службам, объектам и ежевечернего перечитывания протоколов, наработанных за день дознавателями.

«Движения» по складу стрелковых вооружений, то есть документированных фактов выдачи в подразделения или приема из них автоматов, нет годами.

Плановая инвентаризация, проведенная в ноябре-декабре прошлого года, идеально, вплоть до расположения знаков в строках и на страницах акта о ее проведении, подтверждает результаты инвентаризации года позапрошлого. Недостачи отсутствуют – ящики с автоматами лежат в штабелях целехоньки, с исправной пломбировкой. А при сплошной проверке всё их содержимое, означенное во вложенных описях, и по количеству и по номерам соответствует.

Поиск убийцы среди лиц, имеющих доступ к боеприпасам, так же безнадежен, как и описанная выше работа с учетными документами подразделений.

Любой боец за службу при желании может утаить один-два-три патрона во время плановых учебных стрельб.

Все офицеры – руководители стрельб упоминаются в изданных перед стрельбами приказах. В своем личном недосмотре, позволяющем солдату утаить патроны, ни один руководитель стрельб, что естественно, не признаётся. При этом каждый подтверждает, что при заряжании оружия утаить часть выданных патронов нетрудно. Остальные боеприпасы после этого достаточно выстрелить одной очередью мимо мишени, изобразив отсутствие достаточных навыков стрельбы, тем более что разлетающиеся стреляные гильзы не всегда собирают, а собранные не пересчитывают.

Поэтому подозреваемыми в широком смысле этого слова являются все сослуживцы убитого, проходившие одновременно с ним службу, участвовавшие в плановых учебных стрельбах – практически вся дивизия!

Примерно так же могли раздобыть патроны и те, кто нес караульную и другие виды службы, для которых выдавалось оружие. Караульную службу, как правило, несет батальон охраны авиационно-технической базы. На выходные дни, но не часто, караулы базы заменяются по указанию комдива караулами от авиационных полков или батальонов связи, в которых для этого достаточно бойцов.