Вампир-детектив Миднайт

— И всё же ты не взял мой номер. Сегодня. Когда я его предложила, — она сделала паузу, и в её голосе послышались резковатые нотки. — Почему, Ник? Неужели тебе действительно нужно так сильно всё контролировать? Ты знал, что можешь получить мой номер самостоятельно… так что вместо того, чтобы принять его, когда я предложила, ты решил получить его самостоятельно и всё равно позвонить мне?

— Я же говорил тебе, — повторил он. — Я звоню по работе. У меня есть несколько вопросов…

— Бред сивой кобылы, — бескомпромиссно заявила она.

Наступило молчание.

В это время Ник смотрел на отключённый монитор перед собой, стиснув зубы.

— Ты позволишь мне задавать вопросы, Уинтер? — спросил он, всё ещё стискивая зубы. — Или нет? Я могу попросить Джордана позвонить тебе завтра…

— Покажи мне своё лицо. Поговори со мной как с настоящим человеком, Ник, и я подумаю над тем, чтобы ответить на твои «рабочие» вопросы. Как тебе такое?

Раздражённо выдохнув, Ник включил визуальный режим.

— Ну вот, — прорычал он. — Счастлива?

Пауза длилась недолго.

Затем она тоже включила визуальный режим.

Он поймал себя на том, что смотрит на её лицо, то самое лицо, от которого он едва мог отвести взгляд, когда впервые увидел её в кабинете директора. Теперь она выглядела более расслабленной, её тёмные волосы ниспадали каскадом на плечи, ноги были подобраны под себя, пока она развалилась на каком-то мягком кресле или диване.

Она выглядела так, словно была одета в проклятое кимоно.

Или какой-то шёлковый халат.

Её шея была открыта сильнее, чем в платье, которое она носила раньше. V-образный участок кожи цвета бледного мёда переходил вниз к впадинке между её грудей. Ник поймал себя на том, что смотрит на её ключицы, на ямочку у основания шеи, на линию подбородка до самых скул.

Она, казалось, не замечала его пристального взгляда.

Она была слишком занята, разглядывая его.

— Выглядит неплохо, — решила она после долгой паузы, во время которой они только смотрели друг на друга. — Больше похоже, будто ты просто слишком долго пробыл на солнце.

Ник не мог заставить себя посмотреть ей в глаза.

Однако он перестал пялиться на неё.

— Формально так и было, — пробормотал он.

Снова наступило молчание.

Потом она удивила его, рассмеявшись.

Ник невольно взглянул на неё, наблюдая, как Уинтер прислонилась плечами к гладкой, чёрно-матовой стене за мягким предметом мебели, на котором сидела — он был белым и казался слегка пушистым. Сиденье было завалено подушками, отметил Ник, и большинство из них было ярких цветов. Интересно, есть ли у неё кошка? Она выглядела как кошатница.

Устроив спину и шею поудобнее, Уинтер улыбнулась ему, ошеломлённо качая головой, и её полные губы изогнулись, когда она выдохнула.

— Хорошо, — сказала она, скрестив руки на груди. — Задавай мне свои рабочие вопросы, Ник.

Он кивнул, желая выдохнуть, хотя в этом не было необходимости.

— Ладно, — сказал он. — Во-первых. Что это за символ? Он тебе знаком?

Он высветил символ, на который они с Джорданом смотрели из окна второго этажа главного здания кампуса подготовительной школы Келлерман.

Он заметил, как она прищурилась, глядя на него, вероятно, в монитор, так как он не видел гарнитуры, обёрнутой вокруг её уха.

— Он нарисован на амбаре позади вашего кампуса, — добавил он. — Один из твоих учеников также нарисовал его на стене на втором этаже. Этот парень… — он показал ей цифровое изображение парня-азиата с синим металлическим ирокезом и расширенными глазами. — Он тусовался с этими двумя. И ещё парочкой других. Они были похожи на какую-то группу. Блондин, похоже, был их лидером.

Он показал светловолосого парня, девушку с жёлтыми и оранжевыми волосами, другую девушку с длинными ярко-зелёными волосами, мальчика-индийца с косматыми волосами, девушку-азиатку с черно-белыми волосами и чернокожего парня в дорогих, вероятно, многоволновых усиленных очках виртуальной реальности, который выкрасил волосы в золотой цвет и носил золотистые контактные линзы, когда Джордан брал у него интервью.

Насколько Ник и Джордан смогли понять по дороге в Нью-Йорк, это была группа детей, которых они видели болтающимися в коридоре прямо перед звонком.

— Что ты об этом знаешь? — сказал он. — И об этих детях?

Её сине-зелёные глаза метнулись к нему. Она поджала губы.

— Ты видел, как один из этих ребят рисовал этот символ? — уточнила она.

Ник кивнул.

— Они были на втором этаже, как раз перед тем, как прозвенел звонок к обеду. Они все смотрели в окно, возможно, на символ на амбаре…

— Его должны были закрасить, — пробормотала она, снова скрещивая руки и всё ещё хмурясь. — Тем утром. У того, кто это сделал, имелись ключи. Они проникли в нашу комнату охраны и отключили наблюдение.

— Значит, это был вандализм?

Она недоверчиво посмотрела на него.

— Конечно, это был вандализм, — ответила она. — Неужели ты думаешь, что мы позволим кому-то нарисовать этот проклятый знак на нашей территории как художественный проект?

Настала очередь Ника нахмуриться.

— Что это значит? Метка?

Глядя на него, она издала невесёлый звук, затем покачала головой.