Вампир-детектив Миднайт

— Я всё забываю, что ты не работаешь с детьми… — пробормотала она себе под нос.

Ник наблюдал, как Уинтер наклонилась к монитору, что обеспечило ему отвлекающий обзор на вырез её халата. Он отвернулся, и его челюсти слегка сжались, пока Уинтер сделала что-то на мониторе, через который говорила с ним.

— Это происходит отсюда, — сказала она, откидываясь назад и держа в руке маленькую гарнитуру. Она приложила аппарат к уху, затем послала видеоэкран в гарнитуру Ника, а вторичный экран продолжил показывать её на заднем плане.

Ник увидел, как появился человек в тёмной чёрно-красной униформе.

Он стоял на платформе, обращаясь к толпе.

Звук был приглушен, но мужчина говорил с жёстким выражением в глазах и на лице. Временами он явно кричал, отчего у него вздувались вены на шее и на лбу. У парня были крепкие мускулы. Он напоминал военного, даже несмотря на странную униформу, но количество и типы татуировок, видневшихся на его шее и руках — многие из них были символами — заставили Ника задаться вопросом, не попал ли парень на чёрный рынок или в тюрьму после войны, в которой он сражался.

Прищурившись, Ник заметил один символ на груди парня.

Передняя часть его форменной рубашки была расстёгнута, по-видимому, отчасти для того, чтобы показать тот самый символ, который простирался чёрными и белыми металлическими чернилами от основания горла вниз по его груди.

Это был тот же символ, который Ник видел в школе.

Мужчина также носил этот символ в виде повязки на бицепсе поверх униформы. Та версия была изображена в чёрно-красном цвете, вот почему Ник сначала не заметил её. Взглянув на похожий на алтарь стол позади человека лет тридцати, который явно снова кричал, Ник увидел наверху тот же символ, изображённый золотым цветом на чёрном знамени.

— Кто он такой? — спросил Ник.

Уинтер вздохнула, убирая волосы с лица.

— Это, дорогой Наоко, Дмитрий Йи.

— Это настоящее имя?

Она пожала плечами.

— Скорее всего, нет.

— Кто он? Что это за символ?

Нахмурившись, Уинтер отвела взгляд от Ника, сосредоточившись непосредственно на записи, которую она показывала ему, только со своей стороны их общения.

— Дмитрий Йи — расовый пурист[20], — сказала она после паузы. — Он основал движение, основанное на «философии», пионером которой он называет себя, но, очевидно, учение не является чем-то новым. Он написал книгу, которая стала бестселлером. Может быть, ты слышал о ней? Называется «Наш дом — это наш дом».

Ник нахмурился.

— О. Этот парень.

— Да, — сказала она, вздохнув и сложив руки вместе. — Это движение обычно называется «Эйфа». Это означает «земля для людей»[21].

Ник поморщился.

— Дай угадаю…

— Да, — сказала она всё таким же усталым голосом. — К сожалению, это становится проблемой в школе, и именно поэтому мне приходится несколько сдерживать подобные настроения. Так называемые «философские учения» «Эйфы» и Дмитрия Йи модны среди многих подростков, хочешь верь, хочешь нет. Может, это новый способ свести родителей с ума. Это завёрнуто в своего рода псевдоинтеллектуализм, который позволяет им использовать много жаргона и хлёстких фраз, которые звучат умно для ребёнка… или кого-то без особого образования. Родители рассказывали мне, что их дети часто высокомерно говорят им, что они просто «унифицированы», и советуют им слушать лекции Дмитрия Йи, читать его книги и так далее…

— Бл*дский ад, — пробормотал Ник.

— Да, — сказала она. — Чем больше всё меняется, тем больше остаётся прежним.

Продолжая хмуриться, она встретилась взглядом с Ником, отвернувшись от записи Дмитрия Йи.

— В чём бы ни заключалась привлекательность, популярность этого движения уже тревожит. Тот блондин, о котором ты спрашивал — Гаррисон Энтони Кингсворт… сын Гэвина Кингсворта, нынешнего губернатора Охраняемой Зоны Нью-Йорка.

Ник невольно присвистнул себе под нос.

Уинтер бросила на него бесстрастный взгляд.

— Ты поклонник его отца?

— Поклонник? — Ник встретился с ней взглядом и удивился, заметив в её глазах настоящий гнев. — Нет. Я имею в виду, я слышал, что он охотится за тёмными сетями. Не могу сказать, что я против этого… но я бы не назвал себя поклонником. Меня больше поражают родители, с которыми ты имеешь дело.

Часть гнева ушла из её глаз.

— Да, — сказала она, прислоняясь к стене, и её тон стал более спокойным. — К сожалению, его сын тоже обладает даром политика. Он популярен. Он также хороший студент и оратор… прирождённый лидер. Он сделал себя школьным чемпионом Дмитрия Йи и «Эйфы» и самопровозглашённым экспертом по учению Дмитрия Йи. Дети утверждают, что он на самом деле контактирует с Дмитрием Йи и действует как своего рода неофициальный лидер отделения в движении.

Пожав плечами, она снова скрестила руки.

— Не знаю, правда это или просто хвастовство подростков, но многие дети слушают Гаррисона, — продолжала она, всё ещё хмурясь. — Например, Янно Ли, парень с голубыми волосами… и Эро Моррисон, девушка с жёлтыми и оранжевыми волосами, о которых ты упоминал… они больше похожи на последователей, чем на друзей. Думаю, что Эро — его нынешняя подружка.