Вампирея капитана Блада

– Я вижу, сэр, что вы никак не можете уяснить суть дела. Попробую повторить простыми словами, доступными низшему уровню вашего понимания: король, Сэндерленд, патент, Блад! Именно так, именно в этом порядке! Если он выдан по ошибке, то эта ошибка не моя! Я строго исполняю приказ министра иностранных дел. А он, в свою очередь, приказ его величества.

– Но…

– Цыц! Слушаем и не перебиваем: его светлость лорд Сэндерленд знает ВСЁ! Он поручил мне передать королевский патент Питеру Бладу. Не кому-то другому! И я его передал. Он поручил, я передал, капитан Блад принял. Запомнили?

От шока и испуга полковник Бишоп даже забыл выругаться:

– И… что, сам… лорд Сэндерленд дал такое дурацко… упс! указание?!

– Это прямой приказ его светлости. А он получил его от самого Якова. Дошло уже до вас или нет?

Не дождавшись ответа губернатора, который, захлебнувшись слюной, окончательно потерял дар речи, тощий посол прямо в лоб заорал:

– Ты чё, козлина безрогая, ва-аще берега попутал? Ты мне в лицо говоришь, что я (я!!!) ошибся?! Ты за базар, морда протокольная, ответишь? Ты уже настолько омурлел, бычара сучья, что тебе высокий лорд Сэндерленд не указ? Тебе, заднице обезьяньей, может, уже и сам король не авторитет?

– Я… я… не думал…

– Это я понимаю, сэр, – лорд Джулиан мгновенно соизволил сменить гнев на милость, – вам трудно думать. Поэтому тупо представляю вам капитана Блада, верного слугу нашего короля Якова, подготовленного лично мною для великих дел!

Волей-неволей полковник Бишоп вынужден был едва ли не обеими руками вылепить самому себе максимально любезное выражение лица, на какое только был способен. Однако все присутствующие понимали, что под этой маской он вынужденно скрывал самую лютую ярость!

Понятно, что с таким сомнительным началом улучшения положения дел и не жди. Да и кто бы поверил в мнимое смирение бывшего плантатора перед волей королевского посла? Отпетый рабовладелец Бишоп умел выжидать и никогда не прощал обид.

…Блад торчал в Порт-Ройале, так как его корабль фактически без мыла вошёл в состав ямайской эскадры. Когда весть об этом долетит до Тортуги и эскадры его верных корсаров, ожидающих своего капитана, то имя Питера Блада, до сих пор пользовавшееся безграничным уважением берегового братства, будет смешано с грязью, произносясь впредь с плевками и омерзением!

Бывшие друзья назовут его гнусным предателем, подло перебежавшим на сторону вечного врага. Ему вынесут «чёрную метку», а тот вампир, что убьёт его, будет назван героем Тортуги с присвоением медали Серебряной звезды от Нового Света!

Ради чего ему нужно было ставить себя в такое положение? Ради девушки, которая всё равно в упор не замечает его? Правда, правда! Зато он своими глазами видел, что всё своё внимание мисс Бишоп дарит исключительно лорду Джулиану – молодому и элегантному мажору из семейства богатых бездельников Сент-Джеймского двора!

На что мог надеяться бедный доктор, авантюрист, изгой и преступник, против такого благородного соперника? Капитан Блад сравнивал себя с той собакой из басен Эзопа, что выпустила из пасти кость, пленившись её отражением в реке.

Временами он пытался найти утешение на случайно открытой им странице любимой книги:

«Люби не то, что хочешь. А то, что доступно, то, чем обладаешь…»

Утешеньице выходило так себе. По факту почти все моряки в долгих походах любили лишь то, что могли, или обладали только тем, чем обладали. Но даже поэтичная философия Горация на этот раз не могла в полной мере уменьшить душевные терзания капитана Блада.

Его мрачные раздумья прервал приход шлюпки. Питер старательно похлопал себя по щекам и могучим усилием воли поднялся с кушетки. Его красивый красный мундир, расшитый золотом, свидетельствовал о новеньком звании капитана королевского флота.

– Тебе записка от губернатора, – подошедший Джереми Питт протянул ему сложенный вдвое лист бумаги.

Сунув книгу во внутренний карман, Блад сломал печать и быстро пробежал глазами текст. Питт, в просторной гавайской рубахе с попугаями и облегающих бриджах, облокотившись на перила, с тревогой наблюдал за ним.

– Укуси меня вампир, если это не весьма повелительное приглашение заявиться на чай, – сказал Блад, передавая своему другу записку, – хочешь, иди, попробуй не явись!

Молодой шкипер прочёл её, а затем задумчиво почесал в затылке:

– Ты, конечно, не пойдёшь?

– А почему бы и нет? Разве я не бываю ежедневно в форте?

– Но он наверняка спросит о нашем старом одноглазом волке и зубастых канонирах Огла. Сейчас только лорд Джулиан мешает Бишопу расправиться с тобой. Если он сможет доказать, что ты своевольно отпустил на свободу пиратов и всех вампиров…

– Ну а если даже он сможет? – прервал его Блад. – Разве я в безопасности здесь, среди пятидесяти равнодушных мерзавцев, которые готовы служить и королю, и мне, и кому угодно? Дружище, «Арабелла» здесь в плену, под охраной форта и вон той эскадры. Мы все пленники…

Питт сжал кулаки и проворчал: