Вампирея капитана Блада

– Разумеется, милорд. Да, чуть было не забыл! – Он вынул из кармана пергамент и, перегнувшись через борт, кинул его лорду Уэйду. – Я возвращаю вам ваш патент. Бишоп был прав, эти бумаги были выданы мне по ошибке.

– Мне очень жаль, – почти искренне пробормотал его светлость, – при иных обстоятельствах мы могли бы быть друзьями. Я хороший друг, спросите хоть у мисс Арабеллы…

Уже одного этого было достаточно, чтобы в сердце Блада вновь вспыхнула ревность. Весьма неглупый лорд Джулиан почувствовал это и заколебался:

– Будь я проклят, но почему вы не пошлёте на берег кого-нибудь другого и не оставите меня на корабле в качестве ещё одного заложника? И, между прочим, очень важного заложника!

Ясными синими глазами Блад посмотрел прямо в блёклые глазки Уэйда и грустно улыбнулся. Секунду он колебался, но затем решительно и откровенно сказал:

– Причина проста, милорд. Принимая ваш патент, я надеялся, что он поможет мне искупить свою вину за прошлое в карих глазах мисс Бишоп. Но все мои надежды – это горячечный бред больного. Я понял, что раз уж Арабелла предпочла вас, то, видимо, она поступила правильно. Вот почему я отпускаю вашу светлость. Если форт вдруг начнёт пальбу и вам оторвёт баранью голову, то это может огорчить её…

Поражённый до селезёнки, посланник короля вытаращился на Блада. Его длинное холёное лицо пошло багровыми пятнами.

– Боже мой! – в прозрении прошептал он. – Так вы в неё того… этого? А она, вы думаете, в меня этого, того… ик?!

– Как я могу убедить её, что вор и пират всё ещё сохранил остатки чести? Её счастье для меня драгоценней всего на свете. И подите вы уже к чёрту, дорогой лорд!

Джулиан долго смотрел на корсара, а потом молча помахал ему рукой. Блад также молча отвернулся.

– Я не уверен, что вы правы, – пытаясь быть вежливым, прокричал Уэйн, пока гребцы разворачивали шлюпку к пристани, – возможно, что из нас двоих именно вы являетесь для неё лучшим. Но я хоть и не люблю хвастаться, однако думаю, что всё-таки я… и только я…

Он ещё что-то орал, махал Бладу шляпой, посылал воздушные поцелуи, но ирландец, отвернувшись, облокотился на фальшборт, делая вид, что ему оно глубоко не интересно, но сам боковым зрением наблюдал за удаляющейся шлюпкой.

Уже часом позже, пользуясь лёгким бризом, «Арабелла» вышла из порта. Форт молчал. Ни один из кораблей ямайской эскадры не поднял якоря, ни одна пушка даже не открыла вякающий рот, чтобы помешать свободному отходу пиратов.

Лорд Джулиан хорошо выполнил поручение доктора и, не дожидаясь возвращения полковника, наверняка побежал заниматься своими личными сердечными делами. Благодаря неожиданному признанию капитана Блада они у него вдруг резко появились…

Глава 24 Идёт война народная…

Всего в нескольких милях от Порт-Ройала в открытом море, когда очертания острова Ямайка стали затягиваться синей дымкой, «Арабелла» легла в дрейф, и к её борту был подтянут дряхлый шлюп, который она тащила за кормой.

Капитан Блад собственной персоной проводил своего чрезвычайно бледного гостя к верёвочному трапу. Полковник Бишоп, до этого момента пребывавший несколько часов в состоянии перманентной смерти, наконец посмел дышать чуточку свободнее.

А по мере того как рассеивался его страх, возвращалась и его лютая ненависть к дерзкому корсару. Но если мысленно Бишоп сто пятьсот раз поклялся себе не щадить ни сил, ни нервов, ни средств, чтобы увидеть Питера Блада на виселице, то внешне старательно улыбался, всем видом изображая смиренное дружелюбие.

Разумеется, бывший доктор также не был дураком и не питал ни малейших иллюзий в отношении садиста Бишопа. Да что там он, во всём Карибском море вряд ли нашёлся бы корсар, отказавший себе в удовольствии вздёрнуть жестокого губернатора на нок-рее!

Однако Питер Блад, во-первых, не принадлежал к кровожадным корсарам такого рода, во-вторых, он не мог забыть, что тот самый Бишоп всё равно был родным дядей его любимой Арабеллы, а в-третьих, он отдавал себе отчёт, что девушке это в любом случае будет хоть сколько-то неприятно…

Поэтому капитан даже мило улыбался, глядя на жёлтое, одутловатое лицо Бишопа, искривлённое плохо скрываемой враждебностью.

– Желаю вам счастливого пути, дорогой губернатор! – любезно сказал он на прощание. – Вы второй раз оказываете мне невольную услугу в качестве заложника. Если это войдёт у нас в привычку, в третий раз я могу вас и не выпустить. Вы просто пышка, вампиры таких любят…

Шкипер Джереми Питт, стоя за штурвалом, незаметно успел плюнуть на спину губернатора. У борта с суровыми лицами толпились загорелые дюжие пираты, и только железная воля их капитана мешала им растоптать Бишопа, как мерзкого таракана.

Ещё в Порт-Ройале вся команда из первых уст узнала о страшном предательстве, грозившем Питеру Бладу петлёй, а им всем расстрелом в упор с шести кораблей ямайской эскадры. И хоть эти корсары «добровольно» пошли на королевскую службу, их до глубины души возмутило такое позорное кидалово! Они искренне не понимали причин сдержанности своего капитана…