Вампирея капитана Блада

Издав горлом какой-то неопределённый звук, он застыл на месте. Капитан Блад, вытащив из-за отворота камзола правую руку, держал в ней пистолет, богато украшенный золотом и серебром. Чёрное дуло неумолимо глядело прямо в лоб губернатору.

– И вооружён, – сказал Блад, сверкнув вампирскими клыками.

– Но… вы, оказывается, ещё и ва-ампи…

– Ни с места, милорд, а то может произойти несчастный случай, – предупредил капитан лорда Джулиана, который приподнялся было на помощь Бишопу, – и если я порву ему горло, это будет только ваша вина!

Посланник короля Якова застыл на месте. Губернатор с внезапно побледневшим лицом и отвисшей нижней губой закачался на подгибающихся ногах. Питер Блад мрачно смотрел на него, облизывая длинные клыки и вызывая этим ещё больший животный страх у полковника.

– Сам удивляюсь, почему бы мне не прикончить вас на месте без дальнейших разговоров, – сказал он удивительно спокойным голосом. – Помните детскую песенку «Придёт серенький волчок и укусит за бочок…»? Ай, покусаю, покусаю!

– Так вы… ва… вам… вампри… вампир?!

– О да, и я не советую вам злоупотреблять моим терпением. Сейчас оно переселилось в мой указательный палец, лежащий на спусковом крючке. Вы хотели меня повесить…

– Не, не, не. Это… шю-шутка!

– За такие шуточки я вправе выбить мозги из вашей головы, – Питер Блад отбросил трость, тут же пойманную его светлостью. – Будьте добры, полковник Бишоп, дайте мне вашу руку. Живо, живо, вашу руку, толстозадая ты скотина!

Строгого тона, решительного взгляда синих глаз, остроты клыков и блеска пистолета хватило, чтобы перепуганный губернатор Ямайки повиновался без возражений. Его отвратительное многословие в момент иссякло, сменившись трусливым потом, обмочившим подмышки бывшего полковника барбадосской милиции.

Капитан Блад взял под руку губернатора, потом убрал свою правую руку с оружием за отворот камзола.

– Хотя пистолета и не видно, но, поверьте, ствол направлен прямо в ваше жирное брюхо. Даю честное слово, что при малейшей угрозе, безразлично, от кого она будет исходить, я уложу вас на месте, – нежно оскалил клыки Питер Блад, – имейте это в виду, лорд Джулиан!

– А я-то здесь при чём? Я тут не при делах, хоть и…

– На всякий случай. Ну а сейчас, гнусная кабанья рожа, шагай живо, улыбайся нежно, болтай любезно и вообще веди себя как следует, пока я не окунул тебя в чёрные воды Коцита[53].

Вот так, рука об руку, по-родственному, едва ли не в обнимку, слаженным шагом они прошли через дом и спустились в сад, где взволнованная Арабелла ожидала возвращения доктора.

После последних слов Блада она каким-то чудом попробовала включить остатки головного мозга и логично представить себе то, что же могло привести к смерти Левасера. Она сообразила, что если мужчина ради женщины рискует своей жизнью, то, конечно, легко предположить, что он лично заинтересован в этом. Увы, в мире очень немного мужчин, которые не надеются получить что-либо взамен! Но вся проблема заключалась в том, что Блад как раз таки и был одним из тех немногих.

Теперь Арабелла сама ужасалась той чудовищной несправедливости, с какой она на него наехала. Ей резко вспомнились все слова, случайно подслушанные на борту корабля, названного к тому же (о, глубокое женское прозрение!) ЕЁ именем, и то, что он говорил, когда она одобрила его решение принять королевский патент, и, наконец, всё сказанное им в это утро, и свою глупую ревность, и дурацкую драку палкой. В душе мисс Бишоп сейчас кипела настоящая буря из самых противоречивых чувств, что, как известно, приводит к…

Поэтому она решила задержаться в саду до его возвращения, дабы сердечно извиниться и навсегда положить конец всем недосказанностям и недоразумениям между ними. Девушка всем сердцем жаждала увидеть его, но, когда Питер Блад наконец появился, он был не один, а в обнимку с дядей, причём они шли, к её удивлению, беседуя явно дружески.

И что значительно хуже, ни тот ни другой не обращали на неё ровно никакого внимания! Вот ведь обидно же, да?

С неловкой досадой мисс Бишоп поняла, что чистосердечное объяснение откладывается. Ах, если бы только она могла на тот момент хотя бы догадываться, на какое длительное время откладывается это объяснение, пожалуй, её досада быстро перешла бы в отчаяние…

Вместе со своим невольным (безвольным?) спутником капитан Блад вышел из благоухающего сада во внутренний дворик форта. Комендант, получивший строгий приказ быть во всеоружии и иметь при себе десяток солдат на случай ареста мятежного капитана, был крайне удивлён, увидев губернатора, идущего под ручку с тем самым человеком, которого ему же предполагалось арестовать.

Тем более что эти оба явно были в самых дружеских отношениях! Бишоп всё время стыдливо опускал глазки, то краснея, то бледнея, а Блад оживлённо болтал и непринуждённо смеялся, словно бормоча ему на ухо какие-то пошлые непристойности. Солдаты предпочли стыдливо отвернуться, но не мешать сладкой парочке…