Вампирский клуб вязания

– И что вы выяснили? – нетерпеливо спросила я.

Альфред не был похож на громилу, который заставит говорить парня с татуировкой питбуля на шее, но, как я подозревала, у Альфреда свои методы.

Вампир покачал головой.

– Боюсь, у меня для вас плохие новости. Рэндольф Джонсон умер от передоза. Когда я добрался до него, он был уже мертв, а из его руки торчала игла.

«Хотя бы Розмари не пришлось переживать утрату», – подумала я.

– Вы уверены, что он умер случайно?

– Сомневаюсь, – покачал головой Альфред. – Как будто парень собирался уходить, и тут кто-то подсунул ему еще дозу.

– Наверное, чтобы полиция решила, что парень потерял рассудок от наркотиков и убил собственную мать, – кивнул Рейф. – Она случайно умерла не там же?

Нос Альфреда дернулся – он словно вспоминал запах.

– Не думаю, но точно сказать не могу. Там сильно пахло смертью, но, мне кажется, только от парня.

Бабушка взяла меня за руку.

– Люси, тебе нельзя сегодня выходить на работу! Тебе грозит опасность.

Еще чего! Прятаться в доме, пока убийца бабушки – а теперь еще и Розмари – разгуливал на свободе?

– Не больше, чем где-либо еще. В магазине всегда есть кто-то из покупателей, а стоит мне закричать, как на помощь придет дюжина сонных вампиров. Верно?

Бабушку это не убедило, но тут заговорил Рейф:

– Она права, Агнесса. Будем приглядывать за ней. – Вампир повернулся ко мне. – Разбужу Эстер и попрошу ее побыть твоей помощницей, пока не найдется кто-нибудь более подходящий.

– Эстер? Та вечно недовольная девушка?

В мире было не так много существ, которых я бы хотела в помощники меньше, чем ее.

– Она прекрасно вяжет, – сказал Рейф. – А еще она спит днями и ночами, а когда просыпается, смотрит всякую дрянь по телевизору или шатается по компьютерным клубам.

Я невольно улыбнулась: Рейф вел себя как сердитый отец.

– Однако у нее, как и у всех вампиров, есть сила, – продолжил Рейф. – С Эстер вы будете в безопасности.

Я бы предпочла сама нанять новую помощницу, но на это нужно время, а Эстер, если что, сможет меня защитить. Я кивнула.

Ко мне подошла Сильвия и протянула сумку:

– Думаю, это тебя порадует.

Внутри, конечно, оказался свитер.

Сильвия сделала упор на стиль. Серебристо-черный свитер выглядел как творение ар-деко. Узор был геометрическим и очень сложным. Когда на изделие падал свет, оно начинало сверкать.

– Такую красоту неловко носить в магазине, – прошептала я. – Подобные вещи обычно видишь на показах мод.

– Знаю, – ответила Сильвия. – Как актриса, я быстро поняла, насколько важен наряд. Наверное, сегодня вы чувствуете себя хрупкой, но этот свитер придаст вам сил, обещаю.

Так раньше она и правда была актрисой! Это многое объясняло.

Я надела свитер. Сильвия не ошиблась: настроение у меня действительно улучшилось. Чтобы у свитера не было конкурентов, я выбрала под низ простую черную футболку и черные брюки. А еще – серебряные сережки и цепочку с крестом, которую я купила в антикварном магазине. Сильвия оценивающе осмотрела меня.

– Красная помада, дорогая. Вы бледная, и у вас темные круги под глазами. Красная помада привлечет внимание к вашим губам.

– Внимание будет привлекать только прекрасный свитер! – возразила я.

Тем не менее я направилась в спальню и, порывшись в скромной косметичке, нашла красную помаду, которую как-то купила к Рождеству. Мне казалось, для магазина рукоделия я выглядела слишком нарядно. С другой стороны, с моего приезда случилось столько странного и необычного, что одеться как стильная кинозвезда 1920-х казалось чем-то обыденным.

Полиция быстро установила, что, как и предполагал Рейф, Розмари убили не в магазине. Поэтому те, кто осматривал место преступления, ушли через несколько часов.

Когда я зашла в магазин, меня охватило очень странное чувство. Я поняла, что Розмари не придет на работу ни сегодня, ни в любой другой день. Перед глазами стояла картина: она лежит в комнате для занятий, словно сломанная кукла. Может, я не очень хорошо относилась к Розмари, но она отлично помогла мне с открытием. Я хотела отомстить и за ее смерть.

Я была не в лучшей форме, а в помощницы мне досталась несговорчивая нежить. Эстер нарочно зевала каждый раз, когда я о чем-то ее просила, и уныло слонялась по магазину, одетая во все черное, – хотя бы джемпер у нее был вязаный. К счастью, понедельник выдался тихим: наплыв людей, желавших выразить соболезнования или закупиться на случай, если магазин окончательно закроется, завершился. За день не произошло ничего примечательного, и я была этому только рада. Один лишь мой свитер вызвал столько восторга, что, как и предполагала Сильвия, мы продали всю серебряную и почти всю черную пряжу. Схему узора найти не удалось – ее придумала сама Сильвия, – однако я смогла подобрать две-три похожие.

Когда в магазине наступило затишье, Эстер достала телефон, надела наушники и оторвалась от реальности.

– Эстер, если покупателей нет, найди другое занятие по работе. Приведи в порядок схемы, подмети пол.

Она мрачно уставилась на меня:

– А то что? Зарплату урежешь?