Вампиры любят жару

— Это не чай со льдом, — сказала она с тревогой, переводя взгляд с него на официантку.

— Это он. Я заказал тебе чай со льдом, — заверил он ее и вопросительно посмотрел на официантку.

— Sн. Это чай со льдом. Холодный чай Лонг-Айленд, — весело сказала женщина.

— Холодный Чай Лонг-Айленд? — медленно спросила Джесс, и ее глаза сузились. — Long Island Iced Tea?

— Sн. — Она счастливо кивнула. — Tй helado Long Island. Я принесу тебе другой.

— Нет! Я не хотела и первый, — сразу же закричала Джесс, но официантка уже спешила принести еще один напиток. Покачав головой, Джесс со стоном поставила пустой стакан на стол. — Боже.

— Что случилось? — повторил Раффаэле, тоже нахмурившись.

— Что случилось? — недоверчиво повторила она. — Я уже выпила два бокала вина. Вот почему я попросила чай со льдом. Я не хотела, чтобы меня замариновали.

— Но она говорит, что это был чай со льдом, — смущенно заметил Раффаэле.

Когда Джесс нахмурилась на него, Зани вставил: — Я же говорил тебе, что мы не пьем. Но Рафф и Санто даже не общаются с людьми, которые пьют. Он понятия не имеет, что такое холодный чай Лонг-Айленд.

Джесс мрачно кивнула, а затем повернулась к Раффаэле, чтобы объяснить. — Холодный чай Лонг-Айленд — это почти чистый спирт. Водка, ром, джин, текила, ликер и немного кислой смеси на льду с буквально всплеском колы для цвета. В Штатах это почти как два, или три, а иногда даже четыре напитка в одном. Но из-за размера стакана, скудного использования льда в нем и того, как они так щедры с выпивкой здесь, на курорте, этот, вероятно, был больше похож на пять или шесть напитков в одном. — Закрыв глаза, она покачала головой и вздохнула. — Я должна была сразу понять, что это не чай со льдом, но мои вкусовые рецепторы сначала были травмированы. Только после того, как соус немного успокоил их, я поняла, что с чаем что-то не так.

— О. — Раффаэле взглянул на пустой стакан, а затем снова на ее лицо. Оно все еще было красноватым, но теперь он не был уверен, было ли это от жара призрачных перцев в панировке, или от алкоголя.

Вздохнув, Джесс отодвинула свой стул от стола, сказав: — Думаю, мне лучше пойти посмотреть на этот новый ключ от номера и найти свою кровать, прежде чем алкоголь достигнет моего организма. Спасибо за компанию, ребята. И за всю вашу помощь, — добавила она, поднимаясь на ноги. Помолчав, она взглянула на Санто и улыбнулась. — Особенно тебе за рубашку. Я принесу ее сюда, как только смогу войти в свою комнату и переодеться.

Раффаэле встал, когда она встала, и теперь взял ее за руку, чтобы поддержать, когда она покачнулась. — Я провожу тебя до вестибюля, — торжественно объявил он и не удивился, когда Санто и Заниполо решили сопровождать их.

— Не могу поверить, что я испортил заказ на выпивку, — мрачно сказал Раффаэле несколько минут спустя, наблюдая, как Джесс разговаривает с человеком за стойкой регистрации курорта. От пляжного ресторана до вестибюля главного здания было далеко, и ее походка становилась все более неуверенной по мере того, как они преодолевали это расстояние. Ее речь также начала меняться, так что она невнятно произносила отдельные слова.

— Ты ничего не испортил, это сделала официантка, — успокаивающе сказал Заниполо. — Хотя, честно говоря, в ресторане было шумно, и большинство людей здесь, вероятно, не пьют безалкогольные напитки по ночам.

Все еще чувствуя ответственность, Раффаэле хмыкнул на это, а затем пробормотал: — Я не могу поверить, что один напиток может быть настолько эффективным так быстро.

— Ну, она выпила два бокала вина перед чаем со льдом, и, как она сказала, один чай со льдом на Лонг-Айленде, вероятно, эквивалентен пяти или шести напиткам, которые они смешивают здесь, — криво сказал Заниполо. — Я заметил, что все бармены довольно либерально относятся к выпивке. Они, кажется, думают, что пьяные гости — счастливые гости. — Он поджал губы и добавил: — Хотя это позор. Она действительно открылась и раскрыла многое о себе. Но история с ледяным чаем на Лонг-Айленде быстро положила всему этому конец.

— Хм, — пробормотал Раффаэле, а затем тяжело вздохнул, что значительно ослабило его напряжение. Заниполо был прав. Джесс многое рассказала о себе в ресторане, и все это только усилило его симпатию к ней. Очевидно, у нее было очень тяжелое детство, и все же она не рассказывала им какую-то слезливую историю. Вместо этого она увидела в ней позитив, даже силу, и использовала ее как таковую. Он восхищался ею за это. Это отчасти заставило его взглянуть на некоторые переживания в своем собственном прошлом немного по-другому, как на инструменты формирования, а не просто плохие переживания. Это заставило его задуматься, с чем Санто ушел из разговора, и он посмотрел на своего кузена и друга. Но лицо Санто часто было непроницаемым, как всегда.

Подумав, что он поговорит с Санто чуть позже и попробует узнать, как у него дела, Раффаэле снова повернулся к Джесс и внезапно спросил, о чем он думал с тех пор, как они вместе танцевали. — Что она видела, когда мы были на танцполе?