Вампиры ночи

Однако серебристый снег – обман. Никто из нас не мог забыть о произошедшем. Хочется поскорее убраться из этой страны, но я все еще не хочу прощаться. Мне удалось упросить Джексона дать так много времени, сколько возможно, но его терпение все же заканчивается.

Лукка загружает мой чемодан в багажник машины, которой я раньше не видела. Она золотистого цвета. Не могу винить его за то, что ему не хочется возвращаться в гараж клуба за своим любимым желтым «Ламборджини».

– Я могла бы доехать до аэропорта сама, – обращаюсь к Лукке. – Выехала бы днем, не беспокоя тебя.

Он оборачивается, смотрит на меня своим призрачным, полным нежности взглядом.

– Нет. Мы это уже обсуждали, Ведьмочка. Я не выпущу тебя из виду, пока ты не окажешься в безопасности.

Не знаю, как Лукка прибрался в «Черном кролике», или убил Рада, или замел его следы. Но что стало с таблетками? Полагаю, он закрыл клуб и позвал своих людей убрать трупы, которые остались после него. Мне даже неизвестно, что он сделал с бьющимся сердцем своего брата после того, как вырвал его из тела Константина. Подавляю дрожь. Не желаю этого знать.

– С тобой все будет в порядке? – спрашиваю его, устраиваясь на пассажирском сиденье.

Он одаривает меня своей улыбкой. На его зубах золотые коронки и сверкают они тем же оттенком, что и интерьер его отвратительной машины.

– Ты спрашиваешь, все ли со мной будет в порядке?

Я киваю, и он легонько чмокает меня в щеку.

– Это за что? – спрашиваю его.

– За заботу.

К горлу подступает ком, и, сглатывая его, я смотрю в окно, чтобы Лукка не видел, как мои глаза наполняются слезами. Не думаю, что с ним все будет в порядке. Не могу представить, что он будет делать без своего брата. Могут ли вампиры напиться до смерти? Могут ли они покончить с собой?

Мы останавливаемся снаружи аэропорта возле залов ожидания.

– Не думаю, что можно здесь парковаться, – говорю я Лукке.

Уголки его губ приподнимаются в усмешке. За все время, что мы провели вместе, я так и не смогла привыкнуть к тому, что ему ни один закон не писан.

– Твой самолет вылетает через два часа, – произносит он.

Я киваю, не решаясь уйти, и, глубоко вздыхая, откидываю голову на подголовник.

– Что, если я останусь? – наконец-то озвучиваю свой вопрос вслух.

Лукка фыркает. Скорее грустно, чем задорно. Никогда бы не подумала, что захочу остаться с братом Волковым. Но какими бы ужасными ни были последние несколько недель, время, проведенное с Луккой, – это лучшее, что происходило со мной с момента исчезновения Майкелы.

– В моем мире слишком темно для тебя, Ведьмочка, – отвечает он.

Лукка не упоминал имени своего брата после убийства. Интересно, упомянет ли он его вообще когда-нибудь.

– Еще немного, – говорю ему. – Я могу побыть с тобой, пока тебе не станет лучше.

– Мне никогда не станет лучше, – произносит он. – Но я буду танцевать, отрываться, пить и трахаться, как и всегда.

Он касается рукой моего лица, и тепло одинокой слезы обжигает мою холодную щеку.

– Однажды я вновь увижусь с тобой.

Ожидаю, что его слова будут неправдой, но в голове тишина. Рядом с Луккой я никогда не слышу звона лжи. Он склоняется ко мне и медленно слизывает мои слезы.

Я смеюсь. В это время Лукка внимательно всматривается в мои глаза, но мне трудно распознать его чувства.

– Тебе не место в моем мире, Ведьмочка, – продолжает он. – Ты пламя. Я лед.

Судорожно вздохнув, я собираюсь открыть дверь, но Лукка разворачивает меня за плечо, обхватывает лицо обеими руками и накрывает мои губы своими. Он вкладывает все в этот поцелуй. Чувства изливаются из него. Сожаление, страсть, страх и решимость. Целую его в ответ. Без слов даю ему понять, что он важен, что он сильный, и хотя в начале мне пришлось ему солгать, Лукка видел меня настоящей больше, чем кто-либо за очень долгое время.

И в этот момент я осознаю, что с Луккой Волковым все будет хорошо. Он отстраняется от меня так внезапно, что я приваливаюсь спиной к окну машины.

– Уезжай, – с рычанием в голосе произносит Лукка. – Напиши свою историю.

Мы вместе выходим из машины, и он протягивает мне мой чемодан. Я разворачиваюсь, чтобы уйти, но Лукка тянет меня назад, вкладывая что-то в мою руку.

– Спасибо, – шепчет он.

Я разжимаю кулак. Это кулон «Черного кролика», принадлежавший Асель. Мой уже лежит в моей сумке. Пытаюсь хоть что-то сказать, но не могу произнести ни слова. Я закрываю глаза, думая о своей подруге – девушке, которая заслуживала лучшего. Все, что Асель пыталась сделать, – это дать своей семье шанс на жизнь. Она много работала, как ее брат и парень, и теперь они мертвы, как и бесчисленное множество других жертв. Корм. Пешки. Дешевая рабочая сила и бесплатная кровь для богатых и могущественных.

– Ты присмотришь за братом Асель? – спрашиваю Лукку. – Теперь у него ничего не осталось. Он потерял все.

Лукка кивает мне в ответ, и я ему верю. Он нежно целует меня в лоб, и я закрываю глаза. Как только снова их открываю, Лукки рядом уже не оказывается, и все, что остается, – это холодное прикосновение его губ к моей коже и хриплый рокот его нелепой машины, поглощенной тьмой русской ночи.