Ван Гог. Письма

стороны, мысль о том, что я опять начну жить один, повергает меня в совершенный ужас.

Я предпочел бы все-таки завербоваться. Боюсь, однако, что меня не возьмут – об

инциденте, происшедшем со мною, в городе знают; возможный же, точнее, вполне вероятный

отказ так пугает меня, что я робею и не решаюсь ничего предпринять. Будь у меня знакомые,

которые могли бы устроить меня на пять лет в иностранный легион, я бы уехал.

Однако я не желаю, чтобы такое решение рассматривалось как новое проявление моего

безумия; поэтому я и советуюсь с тобой и г-ном Саллем. Пусть, если уж я приму решение, оно

будет вполне обдуманным и бесповоротным.

Поразмысли-ка сам: не слишком ли жестоко заставлять тебя тратить деньги на мою

живопись, хотя они могут понадобиться вам с женою самим, а шансы на успех у меня

ничтожные?..

Чувствую я себя отлично и немного работаю. Сейчас пишу аллею цветущих розовых

каштанов с маленькой цветущей вишней, глицинией и садовой тропинкой, на которой светлые

солнечные пятна чередуются с тенями.

Картина будет парной к тому саду, который вставлен в ореховую рамку.

Не думай, что, рассказывая тебе о своем желании завербоваться на пять лет, я

руководствуюсь мыслью о самопожертвовании или собираюсь совершить доброе дело.

В жизни я неудачник, а мое душевное состояние таково и всегда было таким, что я, как

бы обо мне ни заботились, даже не мечтаю упорядочить свою жизнь. Там же, где, как здесь, в

лечебнице, мне приходится подчиняться правилам, я чувствую себя спокойно. А на военной

службе меня ждет примерно то же самое. Правда, тут, в Арле, я серьезно рискую натолкнуться

на отказ – власти считают, что я действительно сумасшедший или эпилептик (кстати, я

слышал, что во Франции 50 тысяч эпилептиков, госпитализировано из которых всего 4;

следовательно, ничего особенного в таком заболевании нет). Однако в Париже меня сразу же

возьмут на службу – мне стоит лишь обратиться к Детайлю или Каран д'Ашу. Такое решение

было бы отнюдь не более безрассудно, чем любое другое. Словом, подумать, конечно, надо, но

пора уже и действовать. Покамест же я делаю, что могу, и охотно занимаюсь чем угодно,

включая живопись.

Однако последняя стоит так дорого, что при мысли о том, сколько я уже должен, меня

совершенно подавляет сознание моей никчемности. Выло бы хорошо, если бы это поскорее

кончилось.

Я ведь уже говорил, что самое лучшее, на мой взгляд, – чтобы вы с г-ном Саллем все

решили за меня…

Это давно пора сделать – меня не станут держать тут до бесконечности…

Хотя со мной до сих пор не заговаривают на этот счет, я полагаю, что мне лучше

побыстрее убраться. Я мог бы опять обосноваться в ночном кафе, где сейчас хранится моя

мебель, но там мне придется ежедневно сталкиваться с моими прежними соседями: кафе

расположено рядом с тем домом, где была моя мастерская.

В городе, однако, мне сейчас никто ни о чем не напоминает, и я могу работать в

общественном саду без всякой помехи, если не считать любопытных взглядов прохожих…

Вот список тех работ, из числа посланных тебе, которые, на мой взгляд, стоит натянуть