Ван Гог. Письма

– его непременного условия.

Физически я чувствую себя на редкость хорошо, но этого недостаточно: я ведь не верю,

что я так же здоров и духовно.

Хочу, как только осмотрюсь на новом месте и ко мне привыкнут, попробовать стать

санитаром или чем угодно еще, лишь бы снова начать хоть что-нибудь делать.

Мне ужасно часто приходится напоминать себе о примере папаши Панглосса, потому

что я вновь начинаю испытывать любовное томление. В конце концов, алкоголь и табак хороши

или плохи – последнее зависит от точки зрения – тем, что они, бесспорно, представляют

собою успокаивающее средство, которым не следует пренебрегать, когда занимаешься

изящными искусствами.

Словом, все это может явиться для меня нешуточным испытанием, так как воздержание

и добродетельная жизнь способны, боюсь, завести меня в такие области, где я легко сбиваюсь с

дороги и где мне теперь потребуется поменьше темперамента и побольше спокойствия.

Плотские страсти сами по себе значат для меня немного, но я смею думать, что во мне

по-прежнему очень сильна потребность в близости с людьми, среди которых я живу…

Судя по газетам, в Салоне появилось кое-что стоящее. Послушай, не будем все-таки

увлекаться исключительно импрессионистами и проходить мимо того хорошего, что удается

порою встретить. Конечно, именно импрессионистам при всех их ошибках мы обязаны

успехами в колорите, но ведь уже Делакруа был в этом отношении гораздо совершенней, чем