Вандербикеры и таинственный сад

Гиацинта подняла взгляд, приложив руку ко лбу козырьком. Герман Хаксли! Она снова опустила взгляд, надеясь, что Герман уйдёт. Его шаги стихли, но через минуту возобновились. Он поставил рядом другой ящик из-под молока, сел на него и наклонился погладить Франца.

Гиацинта сощурилась:

– Я думала, ты в лагере робототехники.

– С лагерем не вышло. Хороший у тебя пёс, – сказал Герман и почесал в самом приятном месте; Франц дёрнул левой лапой от удовольствия. – Я тоже раньше вязал пальцами, но сейчас мне больше нравится спицами.

Гиацинта молча расстегнула сумочку и протянула ему вязальные спицы и светло-зелёные нитки.

Герман Хаксли спросил:

– Что вяжем?

Гиацинта пожала плечами и продолжила крутить свою верёвку. Герман тем временем вязал со скоростью света. Гиацинта не могла поверить своим глазам. Она впервые встретила своего ровесника, который тоже умел и любил вязать! Ей хотелось спросить: «Ты нарочно сбил моего брата?» – но вместо этого она сказала:

– Я уже несколько недель плету эту верёвку. Может, попаду в Книгу рекордов Гиннесса за самую длинную вязаную верёвку.

Герман промолчал.

– Кто тебя научил вязать?

– Мама.

– А меня она может научить вязать так же быстро?

– Вряд ли. Она работает в ООН и всегда в разъездах. Её почти никогда нет дома.

– О…

– Она меня научила, когда мне было пять. Бабушка сказала, что глупо учить пятилетнего мальчика вязанию, но мне понравилось.

– Я тоже научилась от мамы, но у неё не так хорошо получается. Иногда я поднимаюсь к мисс Джози и вяжу вместе с ней.

Герман отложил зелёный моток. У него получился маленький четырёхлистный клевер. Он наклонился к Гиацинте и завязал болтающиеся по бокам нитки на её запястье, и получился браслет. Не успела она сказать «спасибо», как Герман предложил:

– Попробуем уличное вязание?

Гиацинта нахмурилась. Они вроде и так вязали на улице.

– Это как граффити, – объяснил Герман, заметив её недоумение. – Например, я однажды обвязал фонарный столб. А в другой раз – счётчик на платной стоянке. Суть в том, чтобы сделать всякие промышленные штуки ярче и красочнее.

– Ладно, с чего начнём? – поинтересовалась Гиацинта.

– С чего-нибудь попроще, ты же раньше не пробовала. Например, свяжем что-нибудь на вон тот столб. – Он показал на серебряный столб со знаком, который извещал, что улицы чистят по вторникам и пятницам с трёх до пяти часов дня.

Гиацинта взглянула на Германа:

– Звучит заманчиво, но нам не хватит ниток.

– Не обязательно покрывать его целиком.

Наблюдая за тем, как ловко Герман набрасывает фиолетовые петли, Гиацинта подумала, что он не такой уж плохой.

* * *

Когда моток закончился, Герман попрощался с Гиацинтой и пошёл домой. А она вернулась в таинственный сад. Никто даже не заметил, что её так долго не было. Ещё через час усердной работы Вандербикеры вернулись в «песчаник». На обеденном столе лежала записка от мамы.

До ужина оставалось ещё около часа, и Гиацинта с Лэйни решили проведать мистера Байдермана. Они поднялись по лестнице вместе с Францем. Его когти забавно стучали по деревянным ступенькам. На верхнем этаже Гиацинта постучала к мистеру Байдерману, и тот крикнул:

– Кто там?!

– Гиацинта и Лэйни! – хором ответили сестрёнки.

– Минутку! Я… прибираюсь.

Как только он приоткрыл дверь, на лестничный пролёт выбежала Принцесса Милашка. Франц лизнул её в мордочку, и шерсть на голове кошечки встала дыбом. Мистер Байдерман шире распахнул дверь, и Лэйни с подозрением принюхалась.

– Пахнет конселвами! – объявила она, поморщившись.

– О-о-о! – протянула Гиацинта и погрозила мистеру Байдерману пальцем. – Мама рассердится!

– Вы ничего не докажете, – парировал он. – Это запах… скипидара. Для картин.

Лэйни покачала головой:

– Не-а. Узнаю запах мяса!

Она ворвалась в квартиру и подбежала к мусорному ведру. Там под журналами пряталась пустая банка из-под тушёнки. Лэйни принялась хлопать дверцами, пока не нашла в одной из тумбочек тайный мясной запас и немного консервированной фасоли.

– Умеете вы всё плятать, – сказала она. – Люсиана тоже так умела?

– Она… да, пожалуй, да, – ответил мистер Байдерман.

Гиацинта с Лэйни притихли, надеясь, что он скажет ещё что-нибудь. Лэйни любила спрашивать его про Люсиану, но ему не всегда хотелось о ней говорить.

– Ей нравилось закапывать секретики, – продолжил он, чем очень удивил девочек. – Когда мы с ней ходили гулять на детскую площадку – она тогда была вашей ровесницей, – Люсиана закапывала в песочницу всё подряд, а потом забывала, что там спрятала. Совсем как белка. – Он закрыл тумбочку и вдруг заметил красную, расчёсанную шею Лэйни. – Что это с твоей шеей? Ты обгорела?

Лэйни прищурилась:

– Вы меняете тему?

Мистер Байдерман помрачнел, и она поспешно добавила:

– Мы весь день были на улице.

– Что делали? – спросил мистер Байдерман.

– Ну, то-сё, – уклончиво ответила Гиацинта.

Мистер Байдерман с сомнением на неё взглянул, но она не выдала тайну.

– Мне вот интелесно, – сказала Лэйни, собирая на столе пирамиду из консервных банок. – Ластениям и цветам нлавится музыка? Джесси говолит – нет, потому что они не нелвные.

– У них нет нервной системы, – поправила сестру Гиацинта.