Вандербикеры с 141‑й улицы

Гиацинта тут же поняла, насколько всё плохо, и воскликнула:

– Ой, бедняжка Франц! Извини! Ты, наверное, умираешь с голоду!

Франц взглянул на хозяйку и тут же её простил. Гиацинта насыпала ему в миску ровно один черпак сухого корма. Ветеринар их предупредил, что пёс разжиреет, если давать ему больше. После этих слов Оливер, который в тот день сопровождал сестру к ветеринару, тихонько прошептал: «Слишком поздно» – так, чтобы только Гиацинта его расслышала. Оливер обладал удивительным даром говорить так, чтобы сёстры его слышали, а взрослые – нет.

Гиацинта ещё кормила Франца, когда по лестнице спустилась Джесси с растрёпанными волосами – как обычно с утра. За ней шагала Лэйни в сверкающей короне.

– Мы пошли! – сообщила Джесси Изе, Оливеру и Гиацинте, одевая Лэйни в объёмную фиолетовую курточку и блестящие зимние сапожки.

– Не забудьте круассаны с двойным сыром! – сказал Оливер.

– Отличная мысль! – отозвалась Джесси, повязывая на шею старенький шарф. – Будем умасливать Байдермана только лучшим!

– Круассаны я для себя попросил, – уточнил Оливер. – Но для Байдермана, конечно, тоже возьмите.

Джесси с Изой закатили глаза, а потом Джесси взяла Лэйни за руку и вывела на улицу. Там они столкнулись с мистером Смайли, комендантом одного из крупных домов в их квартале, и его дочкой Энджи, которая дружила с Оливером.

– Привет, Лэйни! Привет, Джесси! – воскликнул мистер Смайли.

– Напомните Оливеру, что он обещал поиграть со мной в баскетбол! – попросила Энджи.

Они с Оливером часто устраивали баскетбольные матчи один на один. Тут надо заметить, что Энджи удивительно хорошо играла и мальчишеская баскетбольная команда буквально умоляла её к ним присоединиться.

Джесси с Лэйни помахали мистеру Смайли и Энджи на прощание и пошли дальше. Они прошли мимо дома с башенками; дома, покрытого плющом; дома с сосновыми гирляндами на окнах и огромным венком на крепкой деревянной двери, украшенным изящным бантиком цвета красного вина. Они свернули на бульвар, и тихая улица сменилась широкой, городской, по которой носились визгливые автобусы, где лавочники открывали свои магазинчики и поднимали металлические решётки, которые опускали на ночь. Перед девочками резко затормозил грузовик с мусором, и на тротуар выпрыгнул Марк, один из районных мусорщиков. Он достал из переполненной корзины пакет и бросил его в кузов.

– Какой ты сильный! – восхитилась Лэйни. – Я тоже буду сильной, когда выласту! – Она напрягла руки, чтобы похвастаться своими мышцами.

Марк рассмеялся и проговорил:

– Слушай, Лэйни, какую я тебе шутку расскажу. Угадай, что такое: красное и белое, и красное и белое, и красное и белое?

Лэйни склонила голову набок:

– Леденец с клубникой и сливками?

– Неплохо, но у меня ответ другой, – сказал Марк и запрыгнул на подножку мусоровоза; грузовик тронулся.

– Какой?! – крикнула Лэйни.

– Санта, который катится вниз с холма! – прогремел в ответ Марк.

Лэйни захихикала и помахала ему вслед, а Марк отдал ей честь. Девочки пошли дальше по бульвару. Они прошли мимо «Кофейни Гарлема» и очереди сонных на вид кофеманов, мимо продуктового магазина «От А до Я», который только-только открывался, и мимо библиотеки, которая должна была открыться ещё через несколько часов. Здесь сёстры свернули направо, на Сто тридцать седьмую улицу, и до них сразу донёсся волшебный аромат сливочного масла, сахара и свежей выпечки из пекарни Кастлмана.

Пекарня Кастлмана, родина легендарных сырных круассанов, располагалась прямо напротив ворот городского колледжа. Ей было уже несколько десятков лет, и она успела обзавестись постоянными клиентами, которые пересекали боро[16] и границы штатов исключительно ради того, чтобы купить хлеб и булочки у Кастлмана. Вандербикеры не сомневались, что сердце Байдермана мгновенно растает, как только он попробует эту восхитительную выпечку: масляную, но не жирную, хрустящую, но не сухую.

Все жители района знали, какой мистер Кастлман талантливый пекарь. А его жена заведовала самим магазинчиком и обслуживала покупателей. У них был сын Бенни, восьмиклассник из школы близняшек и хороший друг Изы. Он помогал родителям, подрабатывая кассиром по выходным, а иногда и по вечерам после уроков. Именно по его наводке Кастлманы недавно приобрели электронный кассовый аппарат с сенсорным экраном: теперь при оплате банковской картой клиенты могли расписываться пальцем прямо на экране, к тому же туда уже были вбиты все цены. Вот только управляться с этим аппаратом умел один Бенни. Миссис Кастлман предпочитала древнюю машинку, которая издавала громкое «дзынь!» всякий раз, когда открывался ящичек.

– Привет-привет, Вандербикеры! – крикнул Бен ни, широко улыбаясь. Под белым фартуком у него были надеты футбольная толстовка и синие джинсы.

Джесси улыбнулась ему в ответ, а Лэйни пробралась за стойку и обняла его за пояс.

– Доброе утро, принцесса Лэйни, – сказал Бенни, когда она поправила корону на голове.

– Хочешь, ласскажу шутку? – предложила Лэйни.

– Давай.

– Ладно. Что такое Санта-Клаус, котолый катится вниз с холма? Нет, подожди. Не так. Я забыла. – Лэйни растерянно свела брови.