Ваниль для попаданки

— Быть того не может, — шатенка пожала плечами, — я держала его в руках. Немного теплый, как любой камень, который долго держали.

— Я тоже его держала, — вспомнила Иоланта, — и со мной ничего не случилось. Ну-ка, покажи руки.

Едва не плача от самой настоящей (уж это-то я видела) боли, Хлоя разомкнула ладошки и протянула их принцессе, глядя в сторону. Неизвестно, что она там боялась увидеть, но ладони оказались розовыми, чистыми и без малейших следов ожога.

— Замуж тебе срочно нужно, — вынесла вердикт графиня, — моя мама говорила, что если нужно замуж, а никто не берет, от этого даже галлюцинации бывают.

— Много твоя мама понимает! — окрысилась Хлоя, спрятала за рукавом вспыхнувшее лицо и поспешила к выходу. Никто ее, конечно, и не подумал задерживать.

— Арчи, — шепнула я, — глаз не спускать!

— А где же наше "колечко" спросила полненькая, харизматичная Лиа, — мы же так и не доиграли.

— Я вожу! — безапелляционно объявила Криста.

— Кто бы спорил, — графиня в предвкушении потерла руки и заняла место на скамейке. Гиены предвкушали острую политическую борьбу. Кажется, я выпустила из бутылки джинна.

Глава 11

Карету мне, карету

На улице уже порядком стемнело, так что карету подали к самому подъезду. Одна из привилегий Первого Герцога, которую он использовал очень редко.

Золотоволосый маршал был темен лицом и хмур, как грозовая туча.

— Со мной поедешь, — безапелляционно бросил он Нэшу и птицей слетел по лестницам вниз. Юный секретарь едва за ним успел.

Когда карета тронулась, Эшери задернул плотные занавески, откинулся на спинку, обитую фиолетовым кайорским бархатом и прикрыл глаза.

— Мой герцог, — мягко спросил Нэш, устраиваясь напротив, — ты расстроен?

— Я зол, — объявил Кот, — и — да, расстроен. Глупостью и подлостью некоторых… господ. Ну, ладно, подлость — дело житейское, гадюк без яда не бывает, но глупость… Глупость, мальчик мой, непростительна.

— Почему? — заинтересованно шевельнул бровями Нэш.

— Да потому, что действия подлеца можно хоть как-то спрогнозировать. А дурак непредсказуем! И сказать, что он отмочит в следующий миг, нет никакой возможности. Но если в семье это просто печально, немного забавно но, в целом, терпимо, то на государственном уровне уже… совсем не смешно.

— Ты сейчас о чем?

— О нашем любимом Агонесе, графе Шанту.

— Который занимается охраной дворца?

— Сказал бы я чем он занимается и как… но ты еще слишком юн и неиспорчен.

— Правда, что ли? — удивился Нэш, — Ты, действительно, так думаешь?

— Да, а что не так? — удивился Кот. Кривая улыбка мальчика слегка разогнала его черную меланхолию.

— Напиши это. На пергаменте. А потом поставь свою подпись и приложи печать. И подари мне.

— Зачем тебе такой странный сувенир? — еще больше удивился Эшери.

— Родственникам покажу. А то они уверены, что на мне пробы негде ставить.

— И они поверят бумаге, которую напишу я? Главный бретер и развратник Империи?

— Ну, она же будет с печатью…

Мгновение пассажиры кареты смотрели друг на друга, а потом разразились хохотом, от которого транспорт подпрыгнул и качнулся на жестких рессорах.

Отсмеявшись, Кот снова стал серьезным, как жрец на похоронах и выдал, глядя перед собой.

— Я позвал тебя не просто прокатиться и не на очередную сходку высокопоставленных чиновников, которая ничего не решает, но позволяет десятку-другому оболтусов чувствовать себя людьми… На этот раз ты мне всерьез нужен.

Нэш поднял на Кота внимательные глаза.

— Мы едем в Лонгери.

— Императорскую тюрьму для особо опасных узников? — проявил неожиданную осведомленность Дик.

— Именно.

— И что мы там будем делать? Если, конечно, отбросить мысль, что я арестован, как чересчур самонадеянную.

— Самонадеянную? — Кот шевельнул бровями.

— Ну, я конечно, наследный барон и, как ты сказал недавно, довольно опасный тип, но до государственного преступника пока не дотягиваю. Для меня вполне хватило бы и Рахты.

— С самого детства мне не было так весело, — признался Кот, вытирая слезы, выступившие от смеха, — Нет, ты нужен мне именно как секретарь. Ну и как свидетель. Нужно допросить одного человека, который брошен в камеру по обвинению в измене Империи и нападении на Императора.

— Марка Винкера?

— Откуда… ах да, извини, сглупил. Только ленивый еще не знает. Шанту расстарался. Темные Боги, кому пришло в голову такого кретина…

— Ты, вижу, даже мысли не допускаешь, что Шанту прав, а Винкер виновен, — сообразил Нэш, — почему? Нет, я пришел к тем же выводам, но мне интересно, как до них добрался ты?