Ванька-ротный

Прошел день, наступила ночь. Еще прошел один короткий день. Он был короткий для меня. А для него он был, по-видимому, тягостным и длинным. Дождавшись темноты, мы с Сергеем Курдюмовым вышли за передний край.

Мы постояли на месте, осмотрелись кругом, прилегли на передний развал воронки и стали наблюдать за немцами. Все было как прежде. Вскоре в воронку явился Касимов и его напарник Валеев. Мы присели на корточки и молча посидели. Я не стал давать указания и обычные наставления. Пусть все решают |и делают| сами. |Сейчас каждый думал о своем. Подняться и встать — это тоже решающий момент. Каждый по своему успокаивает нервы. Пока ты не встал, у тебя в голову лезут разные мысли. Каждый думает о смерти. Что будет, когда ты встанешь и пойдешь? Но когда встал и сделал несколько первых шагов, сомнения и страх пропадают. Ты встал и решился на всё. От первых нескольких шагов зависит многое. Но вот подходит момент, когда надо встать и решиться.|

— Возьму языка, судимость сразу снимается? — спрашивает |наклонившись ко мне| Касимов.

— Как договорились — подтверждаю я.

Касимов повернулся на бок. Мы с Сергеем лежали |на краю воронки,| посматривая в сторону немцев. Очередная осветительная ракета повисла в ночном небе. Сейчас она пролетит свой путь и огарок ее ткнется в снег и погаснет. Мерцающий свет ракеты побежал перед глазами. Ракета зависла в воздухе, потеряла скорость и медленно полетела к земле |вниз|. Вот она ударилась в снег, завертелась на месте |и тут же погасла|. На снежное поле надвинулась темнота.

Касимов и Валеев, как призраки, поднялись. Они стояли |к нам спиной,| касаясь друг друга локтем. Касимов сделал первый шаг, Валеев немого пригнулся и подался за ним. Они, не оглядываясь, пошли на пулеметный окоп. Теперь их внимание было приковано к немецкому окопу. На них были одеты чистые маскхалаты и вскоре они растворились в ночи. По нашему расчету они должны были успеть дойти до одинокого |стоящего| куста и лечь за ним, пока |очередная осветительная ракета не вспыхнет перед ними в ночном темном небе. За кустом они будут лежать и ждать очередную ракету| немцы не пустят очередную ракету. Для верности две ракеты они пропустят, а когда третья погаснет |и шлепнется в снег| они встанут и пойдут |на немцев|. Немцы со света в ночной темноте будут плохо видеть |не увидят|. К ним в такой момент можно подойти |незамеченными| вплотную. Это не раз нами было предварительно проверено. |Каждый из них на практике убедился в этом сам|. Касимов и Валеев лежали в снегу и пускали ракеты, а мы с Сергеем |в чистых маскхалатах| ходили на них.

|Человек должен быть уверен в своих действиях. Иначе нельзя. Мысли. Что может быть быстрее мысли? За секунду себе представить целую картину. Как-то мне нужно было проверить новичков на выдержку, на храбрость и трусость. Человек должен на немца спокойно и хладнокровно идти. Пускать их без такой проверки в боевую обстановку тоже нельзя. Мало ли, дело как может сложиться. У нас несколько в тылу, за лесом, стояла пустая деревня. Тыловики почему-то в ней не стали располагаться. Видно, близко она была от линии фронта и они побоялись немецких обстрелов… Нам туда не по дороге было ходить. Так и стояла деревенька пустая в стороне. Вызвал я старшину и велел ему приготовить немецкий пулемет и ленты с трассирующими.