Варадеро не будет

– Ну как же? – удивился путешественник. – Вот борта. Вот три мотора сверху.

– Это твоя лодка?

Моторин кивнул.

– А зачем эти закорючки?

Вождь ткнул в размеры, почти правильно вынесенные Антоном за границы кривой, но узнаваемой, изометрии.

– Это и есть знаки, о которых я говорил. И мальчишки их читают так, как ты следы. И сами же пишут, чтобы потом снова прочитать и вспомнить. И этому надо учить всех, кого ты хочешь здесь оставить. А ещё моему языку. А ещё счёту, а ещё физике, химии, да много чему. Я сам учился наукам дольше, чем ты живёшь.

Бизон замер, внимательно вгляделся в глаза собеседнику. Его взгляд перескакивал с одного зрачка Моторина, на другой, наконец, он удовлетворённо кивнул.

– Ты выглядишь моложе большинства моих охотников. Как ты мог так долго учиться?

Моторин некоторое время подбирал слова, затем пояснил:

– Великий шаман прислал вам старика, но сделал его снова молодым.

Бизон важно кивнул, и еле заметно улыбнулся.

– Значит всё-таки шаман, – сказал он. – Я так и знал.

– Ладно, – махнул рукой путешественник. – Оставляй ребятишек на зиму. Обещать не буду, но курс молодого кузнеца им устрою. Что успеют, то и сделают.

Итогом разговора всё-таки стали не только три мальчишки, но и все шесть девушек. Моторин уже прикинул, как научит их трепать местную крапиву, которая росла здесь на каждом шагу, вить нити и ткать из неё лёгкую и дышащую одежду на лето. Детей же решил понемногу учить всему, что знает. Что делать с охотниками, он не представлял. А главное, как успеть построить троим взрослым мужикам дом?

– Настоящий мужчина сам всегда сможет поставить свой вигвам там, где ему будет удобно, – пояснил вождь. – Так что пусть занимаются домом сами. Опять же, без мяса вам холода не пережить, так что чем им заняться, охотники найдут.

Моторин только отмахнулся. Небось, не маленькие. Мысли тут же свернули в сторону размещения и питания женщин и детей.

Глава 10. Об иерархии в мужском социуме

Отношения с охотниками у Моторина не сложились. Точнее, с одним из них. Что касается остальных, то давно, а один даже многократно, женатые, отцы семейств, они восприняли задание вождя спокойно, примерно, как сам капитан Моторин в период службы воспринимал командировки. Надо, так надо. Поэтому двое мужчин среднего возраста за пару часов возвели вигвам, до вечера его обжили, а к утру прошла уже первая поставка мяса к общему столу. Молодая антилопа. Женщины с радостью её приготовили, а эти двое даже за одним со всеми столом умудрились выдерживать некую автономию.

Третий охотник, возможно, в силу молодого возраста, не вписался ни в мужской, ни в детский коллектив. Вместо этого он в первые два дня неотрывно следовал за Моториным и его учениками. Пашка даже сначала порадовался, вот, мол, взрослый уже, а заинтересовался подготовкой глины для печи.

Но на следующий день молодой охотник не проявил к учёбе никакого интереса. Вместо этого он крутился возле девушек, пытался давать им советы, совершенно не разбираясь в вопросах изготовления керамики. Молодой человек громко смеялся, чаще всего, один, то и дело лез руками в заготовки, иногда портя их…

Когда второй день начался, как и предыдущий, Моторин не выдержал. Он подошёл к заносчивому молодому человеку и вежливо попросил его не мешать.

– Ты меня побьёшь? – с наигранным испугом, явно рисуясь перед девушками, закрыл руками лицо охотник.

Пашка только огорчённо махнул рукой. Молодой ещё, что с него взять. А вокруг уже начали толпиться бросившие занятие дети. Поэтому путешественник вернулся к прерванному обучению. Как оказалось, зря. На следующий день дисциплина в группе студентов резко пошла на спад. Молодёжь не проявляла больше рвения к знаниям, более того, всех троих мальчишек Моторин так в течение дня и не увидел. Только под вечер Марат рассказал, что эти бездельники крутились у взрослых охотников, уговаривали взять их с собой на большую охоту, на бизона.

Бизон в племени был не просто тотемом вождя. Он был даже большим, чем верблюд для арабов или конь для казахов. Бизон означал жизнь. Эти величественные звери давали всё. Вкусное и питательное мясо, тёплую и большую шкуру, из которой индейцы успешно выделывали кожу разной толщины и мягкости. Жир бизона широко использовали в кулинарии, жгли в светильниках. Из бизоньих жил получалась отличная тетива для луков.

Поэтому каждый охотник в своей жизни должен был иметь большую охоту. Для подростков она оказывалась чем-то вроде обряда инициации, для взрослых – хорошим шансом поднять свой статус в племени. Но десятилетним мальчишкам там было точно нечего делать.