Варадеро не будет

– Надолго ему хватит по десять наконечников для стрел? Ты, Острый Язык, когда потерял свой десятый?

– Мне хватило почти на целую луну, – индеец был горд. – Я бережливый охотник. Вот Бегучий и Прыгучий растратил свои за пять дней.

– А когда Ночная Рысь растратит свои, что он будет делать?

– Он придёт к нам! – выкрикнул Марат.

– Зачем? – притворно удивился Моторин. – Ведь женщин он уже отдал, поэтому никто не мешает нам его прогнать или даже убить.

– Паша… – голос мальчика дрожал, глаза были испуганно широкими. Он не мигая смотрел на учителя и по лицу было заметно, что на этот раз Марат хорошо представил себе действия противника. – Паша… Ты думаешь, что он не отдаст Таню?

– Конечно, – учитель был на удивление спокоен и подросток, глядя на него, тоже немного расслабился.

– Пока женщины у него, он может требовать ещё и ещё.

Несколько секунд охотники переваривали информацию, затем вскочили со стульев и замахали руками.

– Убить Рысь! Убить лживого ирокеза! – повторяли они.

– Тихо! – командный голос вновь сработал, и за столом воцарилось молчание. – Армия сильна тылами, поэтому завтра начинаем готовиться к операции. А сейчас всем спать.

Антон как обычно проснулся первым. Не проснувшись окончательно, подхватил приготовленный с вечера горшочек с остатками ужина, взял прислонённый к стене спиннинг, берестяную коробочку с самодельными блёснами, и привычной дорогой двинулся к ручью. Там, чуть ниже разросшегося посёлка, он последние четыре месяца встречал большую часть рассветов.

Мальчик наработанным движением бросил горсть прикормки, подождал минуту, пока над ней заиграет рыба, и сделал первый заброс. И только тогда почувствовал. Что окончательно проснулся. А как же идти и выручать сестрёнку и Аксинью? Мысль вспыхнула в голове, как костёр, сразу же вытеснив всё остальное, так что рыбак чуть не пропустил первый удар по блесне. Несколько секунд Антон ещё раздумывал, не бросить ли всё как есть и побежать на выручку, но всё-таки азарт пересилил, и он увлёкся ловлей.

Через час подросток возвращался к землянке, неся в руках две ивовых лозы с насаженными жерехами. Почему-то Антон ожидал увидеть что-то вроде смотра перед большой охотой, когда каждый проверяет свои снасти, а вождь проверяет всех, но первое, что бросилось ему в глаза, характерный чуб воинов-ирокезов. Жилистый, полуголый пришелец, расписанный родовыми цветами Ночной Рыси, любопытно склонился над стоящими на коленях Моториным и Емелей. Учитель что-то выговаривал нерадивому ученику, а чужой воин, казалось, боялся пошевелиться, чтобы не выдать своё присутствие.

Антон замер, потом внимательно оглядел подступающие к посёлку заросли. Других ирокезов не было видно. Он аккуратно опустил куканы и спиннинг, достал нож и медленно, на цыпочках, приблизился к учителю.

– Я чему тебя учил, ну? – выговаривал тот самородному химику.

– Ну… Э… – не понимал мальчик.

– Думай, что… Ну?

– Думай, что получится из твоего действия! – радостно вскрикнул тот.

– Вот! – Моторин довольно поднял палец. – Ты приготовил быстро горящую смесь. И хочешь просушить её на огне. Думай, что будет?

– Ну… – Она… загорится?

– Да не просто загорится! Вспыхнет так, что разнесёт всё вокруг. А значит, как её надо сушить?

– Как?

– Вот и думай.

Антон уже догадался. Он сам гнул ветки таким способом. Нужно всего лишь открыть клапан у водородной печи и тогда перегретый пар высушит всю содержащуюся воду. Он уже, напрочь забыв про чужого воина, хотел подсказать товарищу, но Емеля сообразил сам.

– Я высушу порох над паром! – вскрикнул он.

– Молодец! – и тут Моторин заметил ирокеза. Лицо его удивлённо вытянулось, но тут же приняло строгий вид. Он секунду помолчал. – Значит, Рысь прислал тебя? – спросил Паша на крикском.

– Ночная Рысь мне больше не вождь, – неуверенно ответил воин. – Он послал меня передать слова, но…

Воцарилась тишина. Даже Антон замер, не дойдя до собеседников три шага.

– Любопытный Енот больше не хочет быть в роду Ночной Рыси. – ирокез гулко стукнул себя кулаком в грудь и решительно задрал подбородок вверх. – Я видел, как маленький мальчик, который ещё не назван охотником, ловит рыбу так, как не ловит ни один индеец по эту сторону гор. Я видел, как юноша, не познавший ещё вкуса женских губ, творит из железа чудесное оружие, а взрослые, умудрённые жизнью, отцы учатся у него. Сейчас я вижу, как юный ученик становится мастером. И я хочу быть с вами. Я тоже хочу уметь творить. Поэтому Любопытный Енот больше не вернётся к Людям Длинного Дома. Возьми меня в ученики, великий шаман Моторин.

Моторин долго глядел в глаза ирокезу. Тот смутился, но взгляд не отвёл. Путешественник кивнул и спросил:

– Так что велел передать мне Ночная Рысь?

Из чужака будто вынули стержень. Плечи его поникли, голос, до того звонко провозглашавший желание, был еле слышен.

– Он сказал, чтобы вы отдали ему то, что обещали, через меня.

– А про то, чтобы вернуть наших женщин, Ночная Рысь не говорил?

– Говорил. Сказал, что, если не получит железное оружие, отдаст их в жёны своему тотему.

Моторин внезапно обернулся и посмотрел на Антона.